И чего тебе не хватало, сволочь? Записки и продукты в лес таскать ладно, этим у вас все малолетки занимались. Но вот чтобы в «отважные» попасть, надо было очень постараться, себя показать. Выслуживаться не за страх, а за совесть, чтоб заметили. И за что же тебе такая честь?
Пан следователь, да не знаю я! Наш пан «станичный» меня выбрал, а отчего, не знаю. Приглянулся я ему чем-то!
Ты что, дивчина, чтоб от твоей морды серьезные люди млели? Или ваш станичный мужеложцем был? И тебя в этом качестве, заднепроходном, и мобилизовали? Так в протоколе и запишем. Вот будет тебе смех, когда в лагерь попадешь.
Пан следователь, клянусь, поначалу не было ничего такого! Я лишь высматривал, запоминал и передавал. Малым совсем был, меня ваши солдаты всюду пропускали, особенно если слезу размазать, «мамка в деревне ждет».
Поначалу? А после нельзя было в «отважных», кровью не повязанным. Запишем правдивых показаний давать не желает, то есть оснований для смягчения приговора нет. То есть даже если не высшая тебе будет, а четвертной, поедешь в штрафной лагерь за Магадан. Если повезет дожить до конца срока, выйдешь полной развалиной, все лучшие годы жизни долбя кайлом вечную мерзлоту. Даже жаль тебя, дурачок, сотрудничал бы, так место выйдет куда южнее, например Караганда, и срок поменьше.
Пан следователь, так не виноватый я! Когда рядом люди из леса, и все со зброей, а у тебя лишь удавка в руках. И говорят вот этого исполни. Откажешься, самого убьют с тем вместе а он тебе никакая не родня.
И скольких же ты убил? Только честно.
Пан следователь, ну не помню я, сколько! И выбора у меня не было, ни разу!
Врешь. Уж чем ваше СБ никогда не страдало, так это доверчивостью. И всерьез верить бы тебе стали только после того, как ты уже кого-то и без принуждения Или свою же родню. Потому как «отважные» это не расходный материал в ОУН, а кузница кадров, будущие атаманы и эсбэшники.
Пан следователь, бес попутал! Подхватило, понесло И уже не свернуть.
И донесло тебя до личной гвардии пана Крыжа, он же Олесь Чума. В стаю волчат, готовых не задумываясь растерзать любого, на кого атаман укажет.
Пан следователь, прошу записать, что в этом качестве мы убивали и своих же. Тех, с кем у нашего атамана был спор. То есть оказывали услугу Советской власти, истребляя ее врагов.
И вы совершенно не задумывались, с чего это ваш атаман потащил вас в Одессу, затем на пароход?
Пан следователь, прошу записать, что в этом качестве мы убивали и своих же. Тех, с кем у нашего атамана был спор. То есть оказывали услугу Советской власти, истребляя ее врагов.
И вы совершенно не задумывались, с чего это ваш атаман потащил вас в Одессу, затем на пароход?
А как мы могли приказ не выполнить, пан следователь? За такое убивали сразу. Атаман лишь сказал, скоро за границей будем, свободными и богатыми людьми если сделаем все, как он скажет.
И какой у вас был приказ? Что вы должны были делать на пароходе?
Так атаман говорил захватить капитана, рулевого, механиков, и приказать им плыть куда скажем. А всех прочих убивать, чем больше будет крови, тем лучше.
Пятьдесят восьмая, подпункт «организация террора». Считается особо опасным противогосударственным преступлением. Ой, не повезло же тебе, хлопец! Чтоб за такое и не высшую, это надо очень постараться. Причем положено не расстрел, а повешение. Особенно не позавидую я тебе, если исполнитель попадется, с вашим братом счеты имеющий. Возьмет тогда вместо веревки телефонный провод, да такой длины, чтобы ноги чуть земли касались, ох намучаешься! Так же, как вы сельских активистов вешали око за око, зуб за зуб.
Пан следователь, а если я про «Исход» расскажу, это мне зачтется? Чтобы наши, особенно как раз из «отважных», к вам шли, в комсомол, а затем и в партию вступали, делали карьеру чтоб когда час придет, вспомнить про ридну самостийну. Только большинство атаманов против те, про кого известно, что слишком замараны, кому пощады не будет. А также говорят, что кто в «Исход» уйдет, про незалежну забудет. Потому отпускать туда не всех, а кому атаманы дозволят, и на кого материал есть, на поводке держать. И чтоб им дорогу расчищать, убивать тех, кто мешает. А после как в Киеве, в сорок четвертом, тогда не удалось, так после удастся. Чтоб сначала Украина це доминион, а затем и вовсе самостийна, и от Сану до Дона[28].
Пароход назывался «Прекрасная Лючия». Капитан утверждал, что в честь той самой, национальной героини Италии а на возражения, что вроде бы это судно носило это имя еще до войны, неизменно отвечал: «Ну, значит, уже тогда Господь указал, как следует назвать, вы не верите в предвидение божье?» Не суперлайнер вроде знаменитого «Рекса», а скромный грузопассажир в четыре тысячи тонн. Но для рейсов не через Атлантику, а на короткой, всего в восемьсот миль, линии Бенгази Тобрук Неаполь вполне подходил.
Из Тобрука вышли в семь утра. На борту кроме экипажа в тридцать девять человек было две сотни пассажиров. Считая палубных мест в каютах было всего восемьдесят, но в теплое время провести на палубе меньше четырех суток вполне терпимо. Кем были эти люди кто-то, из числа военных, госслужащих, наемных работников на нефть, ехал в Италию в отпуск или по завершении контракта (иные и с семьями). Кто-то, ведя в Ливии торговлю, ехал по коммерческим делам. А кто-то и в поисках лучшей жизни (известно было, что даже арабов охотно берут на заводы вроде «Фиата» неквалифицированной рабсилой).