Матрос вернулся на свой пароход довольный за пустяковое поручение, что дал ему месье Лапорт, свеженазначенный помощник капитана, никогда прежде не бывший в Одессе, он получит дополнительную плату почти как за весь этот рейс, причем в долларах, а не в обесценивающихся франках. А Самуилыч знал лишь, что пластинку в обертке он должен будет отдать тому, кто придет с условленными словами, ни в коем случае не вскрывая упаковку и не пытаясь проиграть музыку.
И никто из названных лиц не знал, что месье Лапорт (личность совершенно неприметная и в Одессе почти не сходившая на берег) в действительности работал даже не на французское Сюртэ, а на американскую разведку. Ну, а эта пластинка еще сыграет свою роль.
Семь часов вечера. Все пришли с работы, толкутся на кухне, готовя обед.
А мы скоро в отпуск с мамой поедем, гордо сказал Санька, вертящийся под ногами у взрослых (скучно в комнате одному сидеть). На корабле поплывем, по Черному морю.
Семь часов вечера. Все пришли с работы, толкутся на кухне, готовя обед.
А мы скоро в отпуск с мамой поедем, гордо сказал Санька, вертящийся под ногами у взрослых (скучно в комнате одному сидеть). На корабле поплывем, по Черному морю.
Саня! одернула сына Мария Степановна. Тебе ж сказано было! Болтун это
Находка для шпиона, уныло повторил Саня. Мам, так нет их тут! Американские шпионы это, ну, как Лешка Пыжик из дома десять на вид мутные, так и высматривают, чего навредить. Это правда, что они нас больными считают какой-то вирус вдохнули и стали коммунистами? Ну а тут свои все
И мы никому не скажем, подхватила Катя. Марь Степановна, а там и сама Смоленцева будет? Расскажете потом?
Если что увижу, улыбнулась соседка. Кому отпуск, а кому работа. Чтоб товарищей Смоленцеву и Лазареву быт не отвлекал от государственных забот. Они люди большие и занятые. Ну а я кто фельдшер без диплома, почти всю жизнь при муже по заставам, сейчас лишь полегче стало жить.
Катя пожала плечами. Прибедняется соседка и сама еще ничего, для ее возраста, и одевается у самой Смоленцевой (вместе с Анной Лазаревой, которая аж инструктор ЦК КПСС и самому Сталину докладывает). И муж у нее: был командиром-пограничником, теперь в МГБ служит в немалом чине. Так что при расселении ее очередь первая ехать всей семьей в отдельную квартиру. И будет жалко во-первых, хоть и не высокомерная она, и будет, наверное, искренне приглашать, «заглядывайте», но это все же не то. А во-вторых, еще неизвестно, кто вместо нее в две смежные комнаты въедет а вдруг какой-нибудь хам и скандалист?
Затем, и думать нечего, Сеню с Людой отселят. Так как Люда зимой родила (и души не чает в своем Жорике). И ее благоверный Сенечка даже из института ушел на завод (правда, техником, а не к станку), но говорил, под обещание от предприятия жилплощадь предоставить а семейным сейчас обычно уже не комнаты дают, а однушки в новостройках (хотя в панельных домах и лифта нет, и потолки низкие, и место часто на самой окраине). Но все же свое жилье, не коммуна не надо в очередь выстраиваться утром у ванной или туалета, и на кухне решать, кто прежде конфорки займет, а кому подождать с готовкой. И тоже вопрос, кого взамен вселят наверное, каких-нибудь провинциалов, или вообще деревенских.
Ну, а Вера Матвеевна, наверное, в своей комнате до конца жизни останется. Если жила в этом доме еще с прошлого века (тыща восемьсот какой-то год), не барыней, конечно, прислугой. Муж у нее в Гражданскую сгинул, сына еще перед войной убили на Халхин-Голе, дочь за лейтенанта вышла в мае сорок первого, вместе с ним уехала в Белосток, почти на самой границе, так там вместе и пропали. А она хлопочет, на одну пенсию, раньше еще где-то вахтершей сидела, теперь, говорит, ходить далеко не могу. И соседям рада помочь, чем может, и мы ей тоже, когда нужно было. Хотя бы и с новыми жильцами она так же ужилась!
Ну а мы с Петенькой Он хочет, чтобы сын был, придется согласиться! Но лучше так, чтоб лето еще можно было отдохнуть, съездить куда-нибудь. На Рижское взморье, как в пятьдесят первом, вместе с Марией Степановной и ее мужем, майором который всю дорогу за рулем был, а то «москвич» купили, а Петя водить не умеет! Так что лучше поездом, спокойнее так. Или на теплоходе, по Волге как канал прорыли, от Химок можно до Астрахани плыть!
Но тогда, Петя, мне надо еще раз к Смоленцевой сходить в «Итальянскую моду», а то мне надеть будет нечего! Ну, Петенька, не морщись, я не бриллианты прошу, как всякие там в мире капитала! Разве тебе не приятно, когда я с тобой рядом буду красивой и нарядной, одетой по последней моде?
А лучше как в кино, сказала Люда, заглянувшая на кухню, сама в халате и непричесанная «муж работает, жена красивая». Только там это слова вовсе не положительной героини?
А что плохого? Ведь дважды два всегда четыре, а не пять, кто бы это ни говорил? Как мы раньше жили во всем нуждаясь, новые туфли купить было событием! Ну а теперь все налаживаться стало, цены снижают каждый год, жить действительно стало лучше товарищу Сталину спасибо!
И вдруг все это прекратится если завтра снова война, и придется всем пояса затянуть? Марь Степановна не только «Комсомолочку» приносит прочесть, толстый такой журнал с «русско-итальянскими модами», но и «За рубежом», где пишут, что о наших советских людях думают в мире капитала. «Славянская раса это не белая раса», а каково в Америке «не белым», это известно еще по довоенному фильму с Орловой. Или про «коммуновирус», вот даже Санек запомнил что «коммунизм это заразная болезнь». А раз их власть дозволяет такое печатать, значит и сама так думает. Как Гитлер, который тоже ведь когда-то притворялся приятелем и даже пакт заключил! Но товарищ Сталин, выходит, знал, раз мы еще с первых пятилеток к войне готовились? И теперь он тоже говорит, что империализм никогда с самим нашим существованием не смирится! Значит, снова будет война, теперь уже с атомными бомбами! Это пока лишь можно чуть отдохнуть, хорошо пожить! Чтоб, даже если до старости, как Вера Матвеевна, не доживем было, что вспомнить.