Правда, верилось в это плохо.
Можно погнать человека, когда он лезет куда-то по досужему, ненужному и мерзковатенькому любопытству. Но вот так? Искренне сочувствующих?
Рука не поднималась.
Уля вздохнула и совершенно не по-царски прислушалась к происходящему за дверью. Спаси ее, Алешенька
Алексей оценил все одним взглядом.
Кровать.
Тело друга под белым покрывалом. И заледеневшую Софью рядом с ним.
И не давая себе ни минуты подумать, ни секунды, рванулся в это ледяное безмолвие. Туда, где пребывала сейчас его сестренка, самый дорогой и родной для него человек.
Друга не уберег, но сестру он смерти не отдаст! Никому не позволит!
Сонечка!
Сильные руки сгребли легкое женское тело, встряхнули, заставляя выпустить руку мертвого мужа, прижали к теплой груди. Алексей уселся на стул так, чтобы Софья могла видеть только его, не Ивана и посмотрел ей в глаза.
Сонечка! Вернись!
Бесполезно.
Два карих озера были холодны и мертвы. Только на дне где-то еще теплился разум но как же до него добраться?
Царь размахнулся.
От пощечины голова женщины мотнулась вбок, словно тряпичная, на щеке Софьи расцвело алое пятно.
Соня! Ты нужна мне!! Сестренка!!!
И еще один удар.
Пусть больно, пусть жестоко это тоже жизнь! Там, в ледяной пустоте не бывает ни боли, ни огня там вообще ничего нет. Только тьма и холод! Но он не отдаст им сестру! Она вернется! Обязательно вернется, она сильная! Она справится. А Алексей ей просто немножко поможет
От третьего удара Софья упала на колени. Алексей встряхнул ее, что есть силы.
Соня!!! Вернись!!!
И дрогнуло что-то в ее глазах. Шевельнулась боль.
И дрогнуло что-то в ее глазах. Шевельнулась боль.
Алеша!?
Да! Соня, смотри на меня! Я здесь, я с тобой!!!
Ваня
Еще одна пощечина обрушилась на царевну.
Жестоко?
Нет, сейчас боль физическая была единственным, что вытаскивало Софью из страданий душевных. И Алексей это понял. Сгреб ее в охапку, прижал к себе.
Я с тобой, сестренка. Я всегда буду рядом, ты меня никогда не потеряешь
Ваня
Мы пока еще живы, сестренка. Мы живы! Он не хотел бы, чтобы ты умирала вслед за ним. Ты сама это знаешь.
Теплая рука погладила темные, с проблемками седых ниточек, волосы. Одни они остались, одни друг у друга Есть Уля, но это другое. Дети только они никогда не поймут родителей до конца. Их было трое, с самого детства, а теперь осталось двое. И Алексею тоже было безумно больно. Но если сейчас он замкнется в себе, если не вытащит сестру то потеряет и ее тоже. И уж точно не переживет этого.
И только сейчас Софья смогла разрыдаться.
Закричала, забилась в руках брата, пытаясь вырваться, хоть что-то сделать, дозваться мужа
Она не знала, что за дверью перевели дыхание и царица, и сенные девушки, и стрельцы
Кричит?
Значит выживет. Не сгрызет ее горе.
А уж кто виновник оного
Лучше б ему самому под землей схорониться, да поглубже, поглубже. Дознается царевна горло ему зубами перегрызет, не иначе.
Софья успокоилась только к утру и все это время Алексей был рядом.
Не успокаивал, нет. В таком горе не успокоишь и не утешишь. Но был. Обнимал, когда горе рвалось наружу яростными слезами, поил водой, когда рыдания сменились сухими короткими всхлипываниями, прижимал к себе, когда сестра задыхалась от яростного гнева. Наверное, сейчас он и стал по-настоящему старшим братом. Столько лет Софья была рядом с ним, столько поддерживала, подсказывала, направляла, стоило увидеть ее вот такой, слабой, сломавшейся и испугаться. Острым приступом ледяного холода.
Как же я без нее!?
И уколом осознания. А ведь она и есть его сила. Не было бы рядом с ним сестры, никогда не стал бы он государем. Или стал бы чем-то куда худшим, и Руси такой не было бы
Он знал, что в любой беде, в любом ужасе за его спиной встанет темная тень, положит руку на плечо: «братик, держись, я с тобой, вместе мы справимся!», а сейчас на миг лишился этой уверенности. Почувствовал себя голым, на ярком свету, и каждый может ткнуть пальцем и осознал уже свою силу.
Софья сделала его сильным, а теперь его очередь. Встать рядом, коснуться ее плеча и она обязательно услышит. Она не одна. У нее есть он, есть дети, есть Русь.
Да, именно так. Ей есть ради кого и ради чего жить! Она обязана справиться, а он просто поможет. Встанет рядом и поддержит в трудную минуту.
Только под утро Софья успокоилась. Не до конца, но женщина уже могла разговаривать. Думать, сопоставлять
Это ведь в тебя стреляли, так?
Да.
Алексей был готов ко всему, в том числе и что Софья обвинит его так ведь тоже бывает! Неважно, что он не виноват, важно, что это была его пуля. Ему предназначенная.
Он недооценил сестру.
Ваня был бы счастлив умереть за тебя. Если бы знал он бы все равно выбрал именно это.
Соня?
У него было мало страхов. Но я знала больше всего он не хотел пережить нас с тобой. Остаться один. Теперь ему это не грозит.
Я знаю, Алексей зарылся пальцами в густые волосы, с проблесками седины. Он ведь подождет нас, правда?
Говорят, губы Софьи тронула тень улыбки, там нет времени. На тех дорогах его либо не замечаешь, либо оно идет как-то иначе. Это нам будет тяжело, а он даже не осознает
Патриарх говорит иначе.
Алексей осторожно прощупывал почву, думая, не сошла ли сестра с ума. Слишком уж своеобразным был этот разговор, рядом с телом мертвого друга.