Окровавленный осколок выпал из её пальцев, Лиля привалилась к кровати, бездумно глядя на то, как из порезов вытекают багровые ручейки. Да, не врала фраза, кровь идёт в самом деле сильно. И даже пульсировавшая боль отошла на второй план, а сознание уже подёрнулось туманом, в котором вязли мысли. Губы девушки разъехались в странно счастливой улыбке, она прикрыла глаза и еле слышно выговорила:
- Всё
Да, всё. Теперь точно всё. И никто её не достанет, а если очень повезёт, то, может, судьба подарит третий шанс? Там, где нет ни вампиров, ни психов с нездоровыми желаниями, и где она сможет прожить обычную, спокойную жизнь? Лиля быстро погружалась в тёмную бездну, ощущая, как тело охватывает слабость, а ногам становится холодно. Рук она уже почти не чувствовала, видимо, порезы получились глубокие. И слава богу
Лиля уже не видела, как воздух в спальне пошёл рябью, сгустился, и в нём открылся серебристый провал. А из него шагнул Судья, бледный, с плотно сжатыми губами и выражением лица, от которого у любого бы кровь в жилах застыла до состояния ледяной каши. Лорд Дейн Сеттен был очень зол и одновременно не на шутку встревожен, и это не предвещало ничего хорошего виновнику такого его настроения.
Никакого туннеля с белым светом не было, как и в первый раз. Просто темнота, из которой вдруг проступила неясная фигура, и вокруг Лили в густом пепельно-сером воздухе раздался призрачный смешок, и она, охваченная паникой, слепо рванула куда-то вперёд, лишь бы подальше от неё. Тело двигалось, как сквозь вязкий кисель, медленно и нехотя, а смех то приближался, то удалялся, и иногда слышались слова:
- Я вернусь за тобой, цветочек! Куда же ты, Лилечка? Всё равно не убежиш-шь!
И она напрягалась изо всех сил, пытаясь вырваться из вязкого воздуха, барахтаясь в нём, как в ловушке. А из глубоких порезов на руках рассыпались вереницы тёмных капель, застывая вокруг красными, глянцевыми бусинами, и казалось, нет выхода, и фигура её вот-вот настигнет
- Нет! Не надо! задыхаясь, крикнула Лиля в пустоту, крепко зажмурившись и рванувшись из последних сил.
Она словно ухнула вниз с большой высоты, тут же снова распахнув глаза и поперхнувшись вдохом: вокруг ничего не было, абсолютная пустота, и всего через несколько мгновений она сменилась знакомой комнатой в квартире, где Лиля жила раньше. С Антоном. Прикованная к кровати, беспомощная и обнажённая. А он стоял перед ней в одних домашних штанах, сжимая длинный хлыст, и ласково улыбался, глядя тёмными провалами глаз, в глубине которых таилось безумие.
- Нет! Не надо! задыхаясь, крикнула Лиля в пустоту, крепко зажмурившись и рванувшись из последних сил.
Она словно ухнула вниз с большой высоты, тут же снова распахнув глаза и поперхнувшись вдохом: вокруг ничего не было, абсолютная пустота, и всего через несколько мгновений она сменилась знакомой комнатой в квартире, где Лиля жила раньше. С Антоном. Прикованная к кровати, беспомощная и обнажённая. А он стоял перед ней в одних домашних штанах, сжимая длинный хлыст, и ласково улыбался, глядя тёмными провалами глаз, в глубине которых таилось безумие.
- И кто у нас тут плохая девочка? вкрадчиво произнёс он, покачивая хлыстом. Кто опять пытался сбежать, Лилечка?
Девушка всхлипнула, завозившись и безуспешно дёргая скованными запястьями, однако боли не ощущала. Вообще, всё тело охватила противная слабость, не дававшая толком пошевелиться, и только паника молоточками стучала в висках, лишая голоса и заставляя мысли хаотично метаться в сознании. Нет, это не с ней, она же ушла из того мира! Убежала туда, где её точно не найдут, и даже помнит, как это было Мост. Холодный ветер. Лиля смотрела на темнеющую внизу воду, балансируя на перилах, и уже почти шагнула вперёд, в спасительную пустоту, как вдруг её ноги обхватила железная хватка, сдёргивая обратно.
- Не-ет, цветочек, не сбежиш-шь! знакомый голос с нотками предвкушения, и Лиля с криком полетела назад, взмахнув руками и глядя, как серый туман заволакивает реальность.
Картинки сменяли одна другую, она словно проживала опять свою жизнь, только вместо Антона теперь был Карл, и это он бесконечно догонял, ловил, привязывал и приковывал, наказывал, и кошмар никак не заканчивался, перетекая из одной картинки в другую Замкнутый круг, из которого не было выхода, и Лиля металась в лабиринте собственных страхов и воспоминаний, не находя выхода и уже не понимая, как оказалась здесь, и кто она вообще такая. Тело бросало то в жар, то в холод, мышцы скручивала судорога, а израненные предплечья отзывались вспышками боли.
И в какой-то момент Лиля ощутила чужое прикосновение, чьи-то руки бережно обнимали, пытаясь выдернуть из непрекращающегося кошмара. Чей-то голос настойчиво звал, не тот, страшный, вкрадчивый, а другой. За которым хотелось идти, и почему-то верилось, что его обладатель не причинит вреда.
- Лиля, всё хорошо, - пробивался голос, как сквозь вату. Ты в безопасности, девочка, всё в порядке. Не уходи, не надо
Снова жаркая темнота затягивала, хватала жадными пальцами, не отпуская, а Лиля больше не хотела в ней тонуть, и барахталась, пытаясь ухватиться за те, другие руки, обещавшие поддержку и надёжную опору. Они крепко ухватили, удерживая, не давая уйти, и Лиля вдруг осознала, что лежит в кровати, укрытая одеялом, тяжело дышит и судорожно сглатывает пересохшим горлом. Густой полумрак не давал разглядеть помещение и того, кто сидел рядом, бережно поддерживая её голову, да и сама голова кружилась, стены плыли перед глазами.