И уже было всё равно, что с ней собирается делать дальше этот странный, пугающий мужчина. Хотелось в тепло, свернуться на мягкой постели и прикрыть наконец глаза, в которые как песка насыпали. И ещё совсем отлично, если бы кто-то принёс чашку горячего чая с малиной или мёдом Лиля чихнула, отстранённо наблюдая, как палец платиноволосого чертит под дверной ручкой в воздухе замысловатый знак, он вспыхивает ярко-жёлтым, рассыпая искры, и дверь бесшумно открывается. Магия? Чёрт, неужели настоящая?.. Но в том мире, где Лиля родилась и жила, её нет Или просто она об этом ничего не знает? Ох, как плохо, не свалиться бы позорно к ногам неожиданного благодетеля
Однако, организм подвёл именно в тот момент, когда Лиля переступила порог тёмного холла, вдохнув терпкую смесь запахов дерева, каких-то сухих трав и воска. Колени подогнулись, голова закружилась, и реальность завертелась, скрутившись в воронку, и схлопнулась в точку.
Без сознания Лиля пробыла недолго, потому как очнулась от восхитительного ощущения тепла по всему телу. Нос щекотал вкусный аромат горящего дерева, раздавалось тихое потрескивание дров, и девушка осторожно приоткрыла глаза, разглядывая новую реальность вокруг. Она была гораздо лучше той, мокрой и холодной снаружи. Лиля лежала на кушетке, обитой коричневым плюшем сладкого оттенка молочного шоколада, закутанная по самый нос в шерстяной, колючий и божественно тёплый плед. М-м-м, без насквозь мокрой сорочки. Ой. То есть, её раздели, пока она валялась в отключке? И не воспользовались ситуацией? Лиля метнула испуганный взгляд к креслу, где сидел давешний незнакомец, только уже без пиджака, жилет расстёгнут, и узел галстука ослаблен. В пальцах мужчина перекатывал ножку круглого бокала, где темнела бордовая жидкость вино, судя по всему. Волосы теперь были собраны в хвост, однако смотрел он на гостью по-прежнему непроницаемым взглядом, от которого хотелось натянуть плед на голову, как капюшон, и спрятаться в него до самых глаз.
- Мы сейчас поговорим, а после настоятельно рекомендую отогреться в ванной, выпить горячего чая с мёдом и принять пилюлю, что я оставлю, - ровно произнёс он, поднёс бокал к губам и сделал глоток.
- С-спасибо, - пробормотала Лиля, ощущая, что от тепла простуда отступила, однако затаилась в глубине организма, готовая вцепиться ядовитыми зубами в любой момент.
- Значит, не помнишь, откуда ты и как тут оказалась? уточнил мужчина, рассеянно лаская пальцами тонкое стекло бокала, и Лиля невольно косилась на узкую кисть, отнюдь не производившую впечатление изнеженной и дамской, хотя изящную и ухоженную.
- С-спасибо, - пробормотала Лиля, ощущая, что от тепла простуда отступила, однако затаилась в глубине организма, готовая вцепиться ядовитыми зубами в любой момент.
- Значит, не помнишь, откуда ты и как тут оказалась? уточнил мужчина, рассеянно лаская пальцами тонкое стекло бокала, и Лиля невольно косилась на узкую кисть, отнюдь не производившую впечатление изнеженной и дамской, хотя изящную и ухоженную.
Медленные, плавные движения завораживали. Большой палец по пузатому боку, потом по краю до едва слышного звона, потом неуловимое движение, и тонкая ножка уже зажата между двумя другими, а палец продолжает гипнотические поглаживания. Как будто не бездушная посуда в его руке, а что-то другое. Лиля же, с трудом заставив себя посмотреть на весёлую пляску оранжевых язычков в камине, тихо добавила:
- Последнее, что помню, как прыгаю с моста.
А камин красивый, отделанный мрамором тёплого желтоватого оттенка, с коричневыми прожилками. Сам очаг обрамляли отполированные завитушки и цветы, на полке стояли старинные часы с позолотой и пузатым стеклом, за которым неспешно двигались стрелки. «Половина одиннадцатого», - зачем-то отметила Лиля, а глаза то и дело норовили вернуться к бокалу и пальцам. Очень остро ощущалась собственная нагота, и девушка боялась пошевелиться, чтобы ненароком не раскрылся плед, хотя ужасно хотелось сменить позу и почесать плечо.
- Как тебя зовут? никак не прокомментировал её заявление мужчина - наверняка, хозяин этого роскошного особняка.
Ибо, несмотря на отсутствие явных признаков роскоши, как то обилие золота и кричащей дорогой безвкусицы, в элегантной обстановке чувствовался вкус и очень, очень большие деньги.
- Л-лиля, - не слишком уверенно ответила она, почему-то ощущая на языке сладкий, приторный привкус, от которого свело скулы.
- Лорд Дейн Сеттен, Судья Уолсинора, - тем же ровным тоном отозвался мужчина, и у Лили неприлично отвалилась челюсть.
Из всего произнесённого она поняла лишь, что её спаситель лорд и Судья. Что за Уолсинор такой, да и имя хоть и звучало на манер английского, всё равно по-другому. И уж точно в её городе судью звали совсем по-другому, и лордом он не был.
- Где? внезапно охрипшим голосом переспросила девушка, всё-таки пошевелившись и крепко сжав края пледа.
- Ты в другом мире, Лиля, - будничным тоном ответил лорд Сеттен, поболтав вино в бокале. И в своём ты в самом деле умерла. Такие кратковременные провалы в памяти свойственны тем, кто переходит из своего мира в наш. Надеюсь, не думаешь, что можешь вернуться? светлая бровь поднялась, и это единственное проявление эмоций за весь вечер, что позволил себе её собеседник. Не дождавшись от замершей гостьи ответа, он продолжил, как ни в чём не бывало. Ты полуночная, а такие, как ты, где бы ни родились, рано или поздно попадают сюда, в наш мир.