Послушай сказку, сказал я. Жил-был город, в городе была статуя льва, и у него были глазищи, в которых можно увидеть прошлое
Что?
Тот самый лев. Бесценная находка для нашей конторы, верно ведь? Но я не уверен, что льва нам отдадут. Что его чудесные глаза не исчезнут, как только мы приберем его к рукам. Если верить авторитетам, подарки дьявола, равно как и подарки фей, имеют коварное свойство рассыпаться прахом на рассвете. Может быть, легенды о превратившемся в уголья золоте всего-навсего повествуют о неустойчивых элементах, открытых каким-то гением алхимии? От алхимиков всего можно ожидать, те еще ребята были.
Она посмотрела на меня как-то странно:
Голем, с тобой все в порядке?
Милая, со мной все в порядке, сказал я. За мной гонялись те же фантомы, что и за Лонером, но я не сошел с ума. Я не сошел с ума даже тогда, когда воскрес Некер
Как воскрес?
Ну, когда труп ушел из морга, сказал я. Здесь, знаешь ли, трупы довольно непоседливые оживают, убегают, сводят с ума служителей морга. Неугомонные такие трупы. Когда Некер застрелился
Откуда ты знаешь?
Как это откуда? Вчера днем местная полиция составила протокол, а вчера вечером труп Некера ожил и смылся из морга.
Антон, ты только не волнуйся, давай все обсудим, что-то мы друг друга не понимаем Некер не мог быть мертвым вчера вечером. Вчера вечером он приехал к нам, в окружной город, и застрелился в час ночи.
Все сходится, сказал я. Труп ожил, потом поехал к вам и там застрелился вторично.
Я рассказал ей все подробно, показал свидетельство о первой смерти Некера, то донесение, которое Зипперлейн получил в тюрьме, о появлении живой и невредимой Аниты Тамп. Только тогда из ее глаз исчезли тревога и недоверие, и она честно призналась:
Я уж думала, что и ты
Отпадает, сказал я. Давай приказ.
Она вручила мне по всем правилам оформленный приказ, поручавший мне дать сигнал к началу операции «Гаммельн», когда я решу, что это необходимо. Прилагались соответствующие коды и номера запечатанных пакетов, которые должны были вскрыть командиры войсковых частей.
Итак? спросила Ксана.
Теперь я должен взяться за Регара. Пока я до него не добрался, не считаю себя вправе принять решение. Будь Регар сам Люцифер Роланд где-то и в чем-то ошибся. И я должен понять, в чем и где.
Ты уж постарайся, сказала она. Знал бы ты, что творится в Центре
Да, Ксана, вспомнил я, ты же у нас одно время училась точным наукам, а мне сейчас позарез необходима научная консультация. Как ты думаешь, что бы это могло означать?
Я протянул ей похищенный в детской рисунок.
Где ты это взял?
Ну, не сам же нарисовал. Ты ведь помнишь, что в длинном списке моих достоинств способностей к рисованию нет.
Помню Знаешь, это весьма похоже на трехмерное здание, находящееся в четвертом измерении. Или точка зрения обитателя четырехмерного пространства на трехмерный объект. Если по Стергу и Берешу
Она произнесла несколько фраз, в которых я не понял ни словечка. Час от часу не легче. Теперь еще и четвертое измерение, как будто мало с нас того, что уже стряслось в трех Упаси бог, проведает какой-нибудь журналист, и по свету отправится гулять новая сенсация ретцелькинды явились к нам из четвертого измерения.
Но шутки в сторону. Как мне объяснили, дети склонны рисовать то, что видят. Вряд ли мальчишка перерисовывал иллюстрацию из трудов этих самых Стерга с Берешем
Удачи тебе, Голем, сказала Ксана.
И вот уже светло-синяя «Багира» отъезжает, мчится, распугивая голубей, по дармоедской привычке упрямо ожидающих посреди площади щедрых туристов, а я стою посреди площади и смотрю машине вслед, в кармане у меня приказ, наделяющий нешуточными полномочиями, ответственность такая, что голова идет кругом, вот уже не видно машины, и я снова один, вокруг тишина, а я настолько привык не доверять тишине, что это стало больше чем привычкой. И я вдруг отчетливо, неправдоподобно четко сознаю, что боюсь встречи с Даниэлем Регаром. Боюсь, и все тут. Потому что впервые играю на чужом поле, чужими фигурами, и правила игры мне неизвестны, а быть может, у нее вообще нет правил или они меняются в ходе игры. Были люди не глупее меня, столь же ловкие, умелые, преданные, дисциплинированные, но они погибли, приблизившись к этому человеку
Нырять так нырять Я пересек площадь и вошел в кабину видеофона, исписанную изнутри именами и номерами, традиция, идущая от росписей древних на стенах пещер. Вспыхнул экран. Алиса чуточку рассерженно воззрилась на меня, дожевывая бутерброд.
Привет, сказал я. Куда это ты исчезла? Торопишься куда-нибудь?
На лекции.
А помнишь, ты обещала познакомить меня с человеком, который знает все о здешних чудесах?
Адам, но сейчас не получится, сказала она с искренним сожалением. Даниэль в обсерватории и будет только вечером, поздно вечером. У них важный эксперимент по программе МГГ.
Ну что ж, сказал я. Подождем до вечера. Когда к тебе приехать?
Часов в девять вечера.
Отлично. Двадцать один ноль-ноль, у тебя.
Экран погас. Я вышел из кабины, постоял-подумал, купил в автомате, заменившем прежних старушек с кульками, пакет вареной пшеницы и рассыпал ее перед голубями. Дармоеды с радостным клохтаньем накинулись на добычу.