Ну, нам с вами никогда не приходилось быть беременными, так что представить ее ощущения и страхи мы не сможем.
Резонно, сказал я. А вы? Вы тоже считали, что это ужас?
Нет. Может быть, потому, что я наблюдал все со стороны, и мне, сами понимаете, было легче. Я категорически запретил ей делать аборт когито, эрго Он уже мыслил, он осознавал себя как личность, можете вы это понять? Я запретил. Она сделала. На меня что-то нашло, не мог совладать с собой Я охотник, у меня был нарезной карабин
Получается, что она хладнокровно совершила убийство, вот ведь что, сказал я. Убийство мыслящего существа. Так ведь выходит?
Да. Но и я совершил убийство. Разница только в том, что мое преступление предусмотрено Уголовным кодексом, а ее преступление нет
Ваш случай единственный, других не было?
Не знаю.
Кто такой Даниэль Регар?
Не знаю, сказал он, и я понял, что доверительный разговор кончился, что пошла ложь. И позвал: Зипперлейн!
Зипперлейн вошел и хмуро спросил:
Вы закончили?
Кажется, да.
Можно в таком случае задать вопрос? Тамп, что вы думаете об исчезновении трупа вашей жены?
Что? в один голос спросили мы с Тампом.
Труп исчез из морга сегодня ночью, сказал Зипперлейн. Вот так
Ничего я не думаю, сказал Тамп, и его лицо окаменело. Лично у меня непробиваемое алиби я сидел в камере
Зипперлейн крикнул охранника. Тампа увели, комиссар двинулся было следом, но я задержал его:
Ничего я не думаю, сказал Тамп, и его лицо окаменело. Лично у меня непробиваемое алиби я сидел в камере
Зипперлейн крикнул охранника. Тампа увели, комиссар двинулся было следом, но я задержал его:
Комиссар, я сейчас напишу отношение Тампа нужно немедленно отправить в столицу, в нашу резидентуру.
Ох, будут хлопоты покачал головой Зипперлейн. Согласно существующему порядку ваше региональное управление должно обратиться в столичный
К черту, прервал я его. Город на чрезвычайном положении, вы не забыли? Обратитесь к начальнику тюрьмы, и чтобы Тамп через час ехал в столицу, под конвоем, понятно. И еще. Честно говоря, у меня чешутся руки немедленно взять вас под стражу как лицо, злостно мешающее ходу следствия, умышленно скрывающее важные данные. Я не шучу! Я старше вас по званию, просьба не забывать, а вы в данную минуту мне подчинены. Как вы могли умолчать об аборте и исчезновении трупа?
Он посмотрел мне в глаза без всякого страха и смущения. Тихо сказал:
Вы думаете, мы с нашими погонами и пистолетами можем стать на пути промысла Божьего? Мы
Распахнулась дверь, и в камеру вошел молодой человек в штатском. Вошел не то слово. Сей ладный мускулистый парень спортивно-полицейского облика не вошел, а бесшумно вплыл, медленно проплелся от двери к нам, именно проплелся невеликое расстояние в три шага, и бледен был как смерть. Он мельком глянул на меня, подал Зипперлейну какой-то синий бланк донельзя официального вида, вопреки уставу повернулся через правое плечо и покинул камеру, балансируя по невидимой жердочке. Дверь он оставил открытой.
Зипперлейн прочитал бумагу, побледнел и ватной куклой осел на табурет.
Что? бросился я к нему. Комиссар, вам плохо? Кто-нибудь, эй!
В дверь просунулась любопытная физиономия лейтенанта.
Адам, закройте дверь, неожиданно сильным голосом сказал Зипперлейн. Никого не пускать! (Я захлопнул дверь перед носом лейтенанта.) Идите сюда, я вам прочитаю
Я подошел, и он прочитал вслух, негромко, жестяным голосом робота:
«Совершенно секретно, криминальная полиция, группа Болид, комиссару Зипперлейну. Час назад задержана женщина, фотографию которой мы получили в связи с вашей ориентировкой о пропаже трупа. Задержанная назвала себя Анитой Тамп, личность идентифицирована по отпечаткам пальцев и спектру голоса, идентичность сомнений не вызывает. Согласно ее показаниям муж выстрелил в нее из охотничьего карабина, больше она ничего не помнит, как попала сюда, объяснить не в состоянии. При медицинском осмотре обнаружен шрам. Не исключено, что его происхождение выстрел в упор из огнестрельного оружия. Нарезной карабин также не исключен. Судя по состоянию шрама, выстрел был произведен самое малое полгода назад. Срочно сообщите, как поступить. Гарта просят немедленно связаться с Центром. 264/5, Клебан».
Я глянул на код полицейское управление окружного города, миль за пятьдесят от нас.
Вот ваш труп и нашелся, сказал я, чувствуя странное кружение в голове. Правда, как я понял, она уже жива Кажется, две тысячи лет назад в Палестине случилось что-то похожее?
Но ведь она тридцать восемь часов лежала в морге, говорил Зипперлейн, медленно комкая бланк. Я ее видел. Это был труп. Врачи констатировали смерть. «День гнева, Господи Ниспошли просветление на души наши и мысли, отведи адский огнь, Боже всемилостивейший, ибо вездесущ и всевидящ еси, будь же милосерден к рабам Твоим»
Он бормотал молитву и смотрел на меня стеклянными глазами. И что тут поделать? В мою задачу не входит вести антирелигиозную пропаганду среди комиссаров полиции. Самому вдруг ужасно захотелось искать поддержку и опору в ком-то сильном, большом, всемогущем, способном защитить и уберечь от безумия.