Ты что, Марьяшка, что случилось?
Он совершенно не помнил, как столкнул Томаса вниз, хотя потом по следам и отрывочным кошмарным видениям Олега они смогли понять, как и почему все произошло, и догадались, как умер Томас.
Дик вернулся в лагерь через два часа. Он не догнал козу и потерял ее следы на большой каменистой осыпи. На обратном пути он встретил следы неизвестного животного и пошел по ним, думая подстрелить, чтобы прийти в лагерь с добычей. Тогда можно объяснить, что он нарочно оставил козу в покое, пожалел Марьяну. И он искренне уже верил, что пожалел Марьяну, потому что не выносил неудач.
Когда он узнал, что случилось в лагере без него, он оказался трезвее и спокойнее остальных и сказал Олегу:
Не говори глупостей. Никого ты не убивал и ни в чем не виноват. Ты же не знал, что столкнул Томаса. Ты должен быть благодарен ему, что он тебя старался удержать. Может, он ничего и не успел сделать, вернее всего, он ничего не успел сделать, но все равно он хотел тебя спасти. Может, так даже и лучше, потому что Томас был совсем болен, он мог умереть в любую минуту, он хотел идти к перевалу, и потому нам пришлось бы тащить его, и все погибли бы.
Ты хочешь успокоить Олега, отвечала Марьяна, раскачиваясь от боли она отморозила руки и ободрала их в кровь, когда старалась оживить Томаса и когда они вместе с шатавшимся от слабости Олегом тащили его тело к палатке. Ты хочешь успокоить Олега, а виноваты мы с тобой. Если бы мы не побежали за козой, Томас был бы жив.
Правильно, подтвердил Дик, тебе не надо было бежать за мной. Это глупость, женская глупость.
Неужели ты не винишь себя? спросила Марьяна.
Томас лежал между ними, закрытый с головой одеялом, и как будто присутствовал при их разговоре.
Я не знаю. Я пошел за козой, потому что нам нужно мясо. Нужно всем. Мне меньше других, потому что я сильнее.
Я не хочу с ним больше говорить, возмутилась Марьяна. Он холодный, как этот снег.
Я хочу быть справедливым, отрезал Дик. От того, что мы будем метаться и стонать, никому не лучше. Мы теряем время. День уже перевалил за середину.
Олег еще слабый, чтобы идти, сказала Марьяна.
Нет, ничего, отозвался Олег, я пойду. Только надо взять у Томаса карту и счетчик радиации. Он говорил мне, что, если что-нибудь случится, надо взять эти вещи.
Не надо, качнул головой Дик.
Почему?
Потому что мы идем обратно, произнес Дик спокойно.
Ты так решил? спросил Олег.
Это единственный путь, чтобы спастись, ответил Дик. Через два дня мы будем в лесу. Там я найду добычу. Я вас приведу в поселок, я обещаю.
Нет, мы пойдем дальше.
Глупо. У нас нет шансов.
У нас карта.
А почему ты веришь ей? Карта старая. Все могло измениться. И никто не знает, сколько еще идти без еды, по голому снегу.
Томас сказал, что мы шли быстро, что остался один день.
Томас ошибался. Он сам хотел туда, и он нас обманывал.
Томас нас не обманывал. Он сказал, что там есть пища и мы будем спасены.
Ему хотелось в это верить, он был болен, он плохо соображал. Мы останемся живы, только если вернемся обратно.
Я пойду к перевалу. Олег сказал это, глядя на тело, покрытое одеялом, он обращался к Томасу.
Я тоже пойду, поддержала его Марьяна, как ты не понимаешь?
Марьяшка, начал Дик, постукивая большим кулаком по камню, отбивая такт словам. Олегу заморочил голову Старый, всегда твердил ему, что он умнее, лучше нас с тобой, что он особенный. Он не мог быть лучше нас в поселке или в лесу, он всегда уступал мне. Даже тебе в лесу он уступает. Понимаешь, ему нужна эта сказка о перевале и речи о дикарях, которыми мы не имеем права стать. А я не дикарь. Я не глупее его. Пускай Олег идет, если он уверен. А тебя я не пущу тебя я уведу вниз.
Ему хотелось в это верить, он был болен, он плохо соображал. Мы останемся живы, только если вернемся обратно.
Я пойду к перевалу. Олег сказал это, глядя на тело, покрытое одеялом, он обращался к Томасу.
Я тоже пойду, поддержала его Марьяна, как ты не понимаешь?
Марьяшка, начал Дик, постукивая большим кулаком по камню, отбивая такт словам. Олегу заморочил голову Старый, всегда твердил ему, что он умнее, лучше нас с тобой, что он особенный. Он не мог быть лучше нас в поселке или в лесу, он всегда уступал мне. Даже тебе в лесу он уступает. Понимаешь, ему нужна эта сказка о перевале и речи о дикарях, которыми мы не имеем права стать. А я не дикарь. Я не глупее его. Пускай Олег идет, если он уверен. А тебя я не пущу тебя я уведу вниз.
Глупости, глупости, глупости! закричала Марьяна. Нас послал поселок. Нас все ждут и все надеются.
Мы принесем больше пользы живыми.
Пошли. Олег протянул руку к одеялу, чтобы взять у Томаса карту и счетчик, и медленно произнес: Прости, Томас, что ты не дошел и я беру у тебя такие ценные вещи.
От откинул край одеяла. Томас лежал, закрыв глаза, лицо его побелело, и губы стали тонкими. И Олег не смог заставить себя дотронуться до холодного тела Томаса.
Погоди, я сама, предложила Марьяшка. Погоди.
Дик поднялся, подошел к скале, поднял со снега флягу, поболтал ею там плеснулся коньяк. Дик отвинтил крышку и вылил коньяк на снег. Острый незнакомый запах повис в воздухе. Дик завинтил крышку и повесил флягу через плечо. Никто ничего не сказал. Марьяна передала Олегу сложенную карту, счетчик радиации и нож Томаса.