От рассказанного кровь леденела в жилах, а перед глазами появлялись картины одна другой страшнее. Так и не заговорила та воспитанница, не рассказала правду, и тайна осталась неразгаданной. Только с тех пор каждая из услышавших эту историю впечатлительных девушек начала побаиваться, как бы ни стать следующей невестой того неизвестного. Что если не человек он вовсе? Значит, и сейчас может быть так же молод, как тогда, когда впервые сюда приехал за той, для кого свадебное платье стало погребальным саваном.
Город Риент последний, где сожгли ведьму, услышала я убаюкивающий голос наставницы. Всё это я уже слышала на других уроках. О времени, когда любую молодую особу по чужому навету могли схватить прямо на улице, пытать и сжечь на костре. О времени, что успело стать историей, хоть и происходило совсем недавно. О времени, из-за которого в нашей стране не хватало женщин и девушек.
И потому мужчины не гнушались тем, чтобы брать в жёны безродных сироток из обители.
Урок истории закончился, начался урок вышивания. Обычно мне нравилось рукоделие, но сегодня почему-то иголка то и дело выскальзывала из рук, а стежки ложились неровные. Ещё и ветер за окном поднялся не надуло бы грозы.
Лилиан! раздался оклик от двери. От неожиданности я вздрогнула, игла глубоко впилась в палец, на белое полотно брызнули алые капли. Тебя вызывают!
Когда шла мимо остальных, они провожали внимательными взглядами. Наверное, гадали, для чего меня зовут к настоятельнице. Какую весть собираются сообщить?
Спустя некоторое время, выйдя из знакомого кабинета, куда обычно вызывали провинившихся, я сидела на низенькой лавочке в коридоре и, комкая в ладонях подол платья, мысленно повторяла услышанные слова. Те звучали гладко, и каждое било без промаха, точно метко брошенный камень. «Ты уже совершеннолетняя», «должна понимать», «поиски прекращены», «больше ни к чему здесь оставаться», «есть желающий на тебе жениться».
Закрыв глаза, я перебирала возможные варианты. Остаться в обители и в будущем служить тут наставницей мне не позволили, ведь, по их словам, в свои ряды они отбирали лишь избранных самых лучших в учёбе и самых непривлекательных внешне. Бежать? Куда? У меня нет ни денег, ни драгоценностей, ни других вещей, которые можно продать. Да и найдут меня быстро. Ведь кольца, которые здешних воспитанниц заставляют носить и которые невозможно снять самостоятельно, не только знак принадлежности к этому месту, но и маячок, а с его помощью беглянку легко разыскать.
В день свадьбы кольцо снимают, а вместо него надевают другое в знак того, что девушка перестаёт быть собственностью обители и переходит в руки мужа.
Мама! Папа! Ведь были же вы у меня! Почему же не почуете сердцем, как мне тяжело? Почему не придёте на помощь?
Зажмурив глаза, я попыталась увидеть перед внутренним взором их лица, но, как и всегда, ничего не вышло. Память не желала возвращаться ко мне. Целительница говорила, что такое порой случается и что лишь время может быть лекарем, но сколько же его потребуется, чтобы я вспомнила?..
Что-то случилось?
Подняв глаза, я увидела Аньеллу девушку, которая жила в соседней с моей комнате.
Что-то случилось?
Подняв глаза, я увидела Аньеллу девушку, которая жила в соседней с моей комнате.
А ты что здесь делаешь? спросила я, вытирая глаза. Не любила, когда меня видели слабой и плачущей. Урок ведь ещё не кончился.
Сказала, что мне нездоровится. Ты говорила с настоятельницей? Тебя выгоняют?
Как сказать я вздохнула, и она всё поняла по моему лицу.
Неужто выдают замуж?
Да
А ты не просила о том, чтобы остаться здесь? Хотя о чём я говорю С твоим-то лицом
Я опустила глаза. Никогда не думала, что однажды моя внешность станет моим же наказанием. Правильные черты лица, пухлые губы, тёплый оттенок кожи ещё не смуглый, но и не бледный, густые тёмные волосы, серо-голубые глаза. Красота, которой я наверняка бы гордилась, не стань она залогом того, что меня можно выгодно сбыть с рук. Ведь обитель тоже получала деньги за невест и жила за счёт этого.
Может быть, тебе рано огорчаться, сказала Аньелла. Ведь не факт, что твой будущий супруг тот самый. Ну, тот, из страшной истории, добавила она, заговорщицки понизив голос, хотя я и так уже поняла, кого собеседница имеет в виду. Возможно, это вообще всего лишь выдумка. Чтобы нас, глупышек, запугать.
Я не глупышка! вспыхнула я, и подруга тотчас же рассмеялась.
Вот чего я и хотела добиться. Чтобы у тебя глаза загорелись! Не сдавайся, Лили, помни, какое имя ты носишь!
Что верно, то верно. Моё имя похоже на лилию, а этого цветка обычно побаивались. Считалось, будто он сам собой вырастает на могилах умерших от страшной насильственной смерти и предвещает месть.
Однако на тех же уроках истории я слышала, что прежде лилии состояли в почёте, и их даже чеканили на старинных монетах. Но с приходом к власти борцов с колдовством, которым невинный цветок чем-то не угодил, многое изменилось. Когда началась охота на ведьм, едва ли какая-нибудь девушка осмелилась бы украсить себя венком из лилий.
На урок мы с Аньеллой уже не вернулись. Отправились сразу на обед. В просторной столовой уже собрались остальные воспитанницы, которые посматривали на меня с любопытством, но с вопросами пока не спешили.