Лэнгдон рывком выпрямился и сел от резкого движения голову пронзила острая боль. Дождавшись, когда она утихнет, он перевел взгляд на башню.
Лэнгдон отлично знал это средневековое сооружение. Других таких в мире не было. Однако находилось оно в четырех тысячах миль от Массачусетса.
За окном палаты на улице Торрегалли, окутанной ночным мраком, женщина крепкого телосложения легко спрыгнула с мотоцикла «БМВ». Внимательно оглядываясь по сторонам, она направилась к входу в больницу пружинящей походкой пантеры, преследующей добычу. Над воротником-стойкой черной кожаной куртки торчали склеенные в шипы коротко стриженные волосы. Проверив пистолет с глушителем, она перевела взгляд на окно палаты Лэнгдона, где только что погас свет.
Накануне вечером она бездарно провалила возложенную на нее миссию. И все из-за какого-то воркования голубя.
Теперь она приехала, чтобы все исправить.
Я во Флоренции?!
В голове у Роберта Лэнгдона стучало. Он сидел на больничной койке и лихорадочно жал на кнопку вызова. Несмотря на действие успокоительного, сердце его, казалось, вот-вот выскочит из груди.
В палату влетела доктор Брукс ее конский хвост метался из стороны в сторону.
С вами все в порядке?
С вами все в порядке?
Лэнгдон озадаченно покачал головой.
Я в Италии?!
Отлично! воскликнула она. Значит, память возвращается.
Нет! Лэнгдон показал на видневшееся за окном величественное строение. Я узнал палаццо Веккьо.
Доктор Брукс снова включила свет, и зданий за окном не стало видно. Она подошла к кровати и тихо, успокаивающе заговорила:
Мистер Лэнгдон, вам не о чем беспокоиться. Вы страдаете от легкой амнезии, но доктор Маркони уже убедился в том, что ваш мозг функционирует без каких-либо нарушений.
В палату стремительно ворвался бородатый врач судя по всему, он тоже услышал сигнал вызова. Он занялся изучением показаний кардиомонитора, пока доктор Брукс вводила его в курс дела на беглом итальянском что-то насчет того, каким agitato Лэнгдон стал, узнав, что находится в Италии.
Взволнован? сердито подумал Лэнгдон. Скорее, ошарашен! Адреналин, бушевавший в его крови, теперь сражался с успокоительным.
Что со мной произошло? поинтересовался он. Какой сегодня день?!
Все в порядке, заверила она. Сейчас раннее утро понедельника, восемнадцатое марта.
Понедельник. Усилием воли Лэнгдон заставил болевшую голову сосредоточиться и еще раз припомнить последнее, что сохранилось в его памяти такой темной и холодной. Он шел в одиночестве по студенческому городку Гарварда, направляясь на вечерние лекции. Это было в субботу. То есть два дня назад?! Он так и не смог вспомнить ни самой лекции, ни того, что случилось после нее, и его охватила настоящая паника. Он не помнил ничего! Кардиомонитор опять тревожно запищал. Почесав бороду, доктор Маркони снова занялся настройкой оборудования, а доктор Брукс села рядом с Лэнгдоном.
С вами все будет в порядке, мягко заверила она. У вас просто ретроградная амнезия, которая очень часто наблюдается при травме головы. Ваши воспоминания о последних нескольких днях могут быть отрывочными или отсутствовать вовсе, но вскоре все придет в норму. Она немного помолчала. А вы помните, как меня зовут? Я говорила вам, когда заходила в первый раз.
Лэнгдон на секунду задумался.
Сиенна.
Доктор Сиенна Брукс.
Вот видите? улыбнулась она. У вас уже формируются новые воспоминания.
Голова у Лэнгдона раскалывалась от боли, а предметы вблизи расплывались.
Что случилось? Как я сюда попал?
Мне кажется, вам следует немного отдохнуть, и, возможно
Как я сюда попал?! решительно повторил он, и писк монитора участился.
Хорошо, хорошо, только успокойтесь, ответила доктор Брукс, обмениваясь нервным взглядом с коллегой. Я вам расскажу. Ее голос стал серьезным. Мистер Лэнгдон, три часа назад вы появились в приемном покое нашей больницы, истекая кровью, и сразу же потеряли сознание. Никто не знал, кто вы такой, как сюда попали. Вы что-то бормотали на английском, поэтому доктор Маркони и попросил меня помочь. Сама я приехала из Англии и работаю здесь временно, пока нахожусь в творческом отпуске.
Лэнгдону показалось, что он попал в картину Макса Эрнста. Что, черт возьми, я делаю в Италии? Обычно Лэнгдон приезжал сюда раз в два года в июне на искусствоведческую конференцию, но сейчас был март.
Успокоительное давало о себе знать, и Лэнгдон чувствовал, как с каждым мгновением сила земного притяжения нарастала и пыталась втиснуть его в матрац. Он из последних сил старался держать голову ровно, боясь, что вот-вот отключится.
Доктор Брукс наклонилась над ним и казалась парящей, будто ангел.
Пожалуйста, мистер Лэнгдон, попросила она тихим голосом. Чтобы избежать серьезных осложнений при травмах головы, в первые сутки надо проявлять особую осторожность. Вы должны отдохнуть, иначе подвергнете себя большому риску.
Неожиданно из динамика внутренней связи послышался голос:
Доктор Маркони?
Бородатый врач нажал на кнопку на стене и ответил:
Sì?
Из динамика полилась быстрая итальянская речь. Лэнгдон ничего не понял, но заметил, с каким удивлением переглянулись медики. Или с тревогой?