Не последний. Карта хорошая попалась Гунчу. Артефакты, вернее, их массовое хранение. За такие деньги, которые возможно стало срубить, все наемники Зоны продались бы. Карим Волк, например, точно продался. Как он, кстати?
Живой. Ищет военного по кличке Пробирка. Не в курсах, где найти такого дезертирчика? Балабонишь ты все, подстилка военная. Я приметил твои действия, решил, что ты реально станешь нормальным пацаном.
Дядя, мне информацию слил Нюх. Про Гунча и Борзого, про наемников Скажи честно, если верить не хочешь, что работаешь на
Рот затер. Еще вякнешь и Дядя Сева плюнул, стараясь попасть мне на «берцы». Промахнулся, попал на штаны. Это все Зона, собака женского рода, ломает людей. Жаль, из тебя мог получиться матерый хищник. Борзый тебя присмотрел, хотел к себе перетянуть. Получается, мы оба ошиблись, нервно произнес старый бандит.
Вот и поговорили, называется, по-чеснаку.
Дядь, я тебе слил информацию, а ты порожняк гонишь. Не веришь не надо. Давай расходиться, тебе к костру, а мне еще к Бару топать. И твоих нормальных пацанов, которые по беспределу людей в землю кладут пачками, еще обходить придется.
Племяшек, спишу твои слова на глупость и молодость. Не волнуйся, молодость пролетает быстро и всегда заканчивается смертью.
Старый бандит снова сплюнул, в этот раз в сторону.
Давай часть барахла, а то задолбаюсь шестеркам объяснять, чего это я фраера отпустил без шмона. Сева полез в карман, вытащил картонку с римскими цифрами. Кинул мне, но ветер подхватил ее, закружил в дивном танце. Я, не ослабляя внимания, готовый выхватить пистолет, плавным движением схватил свой пропуск.
Мои вещи, бесцеремонно раскиданные по снегу, вяло обыскивал бандит. Он достал артефакт и на этом, довольный, остановился.
День бумажка действует, сказал он и, не прощаясь, двинулся к зданию.
Я очень быстро собрал в рюкзак манатки, накинул тулуп и побрел к дороге.
Шел я долго и чем ближе подбирался к Полигону, тем чаще попадались мне на пути утоптанные тропинки.
В очередной раз кинув перед собой болт, я сделал шаг и споткнулся. «Аномалия? Я пропустил аномалию? «Трамплин»? «Мясорубка»? Сердце бухнуло в груди и словно остановилось, я сделал рывок в сторону и упал в снег. Чуть прополз. Как же я прошляпил? Задумался? Да, горе от ума, однозначно».
Но ничего не происходило. Сумерки так и наседали на эти проклятые земли, снежок перестал падать, на небе появились звезды. Я встал, включил фонарик.
Рельс. Это был обычный рельс. Я приблизился, смахнул с него снег. Напряжение сменилось бодростью духа, будто я получил пропуск не только от старого бандита, но и от чернобыльского Неба.
Вскоре я набрел на пост фризовцев, которые не таясь жгли костры в бочках. Приближаясь к бандитам, я высоко над собой поднял картонку.
Давай, быро рюкзак свети!
Небритые морды, запах перегара, угрюмые взгляды. В здание меня никто не приглашал, обшмонали прямо возле ворот. Внимательно изучили «пропуск».
Кто дал? спросил бледный, весь какой-то потрепанный фризовец.
Дядя Сева.
Родной, чё ли, что ты его дядей кличешь?
Родной, спокойно соврал я.
Зиверт
Икнулось, наверное, в тот момент старому бандиту. В гробу он видал таких родных племяшей. В белых «берцах».
Картонку-пропуск мне вернули, и я направился дальше, к цистернам. В этом же направлении тянулись сталкеры, замотанные в тряпье и явно мерзнущие. Поменялась политика фризовцев. Раньше всех бродяг пускали под откос, теперь же фильтровали. «Интересно, с чем это связано, задумался я. Гунч надеялся найти лабораторию за месяц, а затянулось дело аж до зимы? Или понял, дальше давить опасно, народный гнев страшная сила? Побоялся, что сметут его сталкеры, сметут, как цунами рыбацкий поселок?»
С наступлением темноты резко упала температура воздуха. Меня пробирало аж до костей, хотелось пробежаться, чтобы хоть немного согреться.
Полигон отходов, на который осенью мы выходили с Хрипом с другой стороны, представлял собой гору свезенных на свалку машин, металлических конструкций и разного хлама. Я светил перед собой фонариком и не сразу заметил труп полуголого человека. Остановился. Он лежал почти на вершине горы, припорошенный снегом. «Ясно, мрачно подумал я. Рано я перевел фризовцев в адекватов. Загнали они сталкера за артефактами, и плевать им, что там радиация, а главное, аномалии смертельные. Не повезло ему, бедолаге. Кому-то Зона под ноги рельсы кидает, а кому-то аномалию подсовывает».
Наконец послышались голоса, подтянулись сталкеры взрослые угрюмые дядьки с автоматами, перекинутыми за спину, в легких курточках, покрытых коркой льда.
Вечер добрый, поздоровался я.
Да какой он, хрен столовый, добрый? просипел сталкер с пушистыми усами. Его напарник промолчал, пытаясь остановить пригоршней снега текущую из носа струйкой кровь.
Живы и то хорошо. Ему вот не повезло, сказал я и посветил в сторону трупа.
Нелюди. Чтобы их черви заживо ели, прошипел усатый и воровато посмотрел по сторонам.
Меня Шахматистом кличут. Сокращенно Кузьма Шах. Полгода Зону топчу, а так далеко еще не забирался, представился я.
Ты, это, парень, не сердись, сейчас времена такие Кому попало имена-клички не называем, произнес усатый, поправил ремень автомата.