Потом уже, через бездну времени (ну, не льсти себе! хотя) все закончилось в жарком дыхании, и сердца колотились не хуже мотоциклетного движка, и чего бы еще такого для сравнения, поромантичней? Эх ты, циник хренов! Лежи, наслаждайся тишиной и покоем! Заслужил!
- Глеб, о чем ты думаешь?
- О тебе, - ответил банальностью на банальность. Не признаваться же, что сама обстановка тут напомнила что-то из совсем ранней юности: пионерлагерь или базу отдыха! Первые грехопадения и молодой кураж в голодную, но счастливую эпоху. До войн, до бизнеса, ДО ВСЕГО!
- Ты такой страстный. Давно не было женщины?
- И мужчины тоже.
Так себе вышла шутка, по нынешним временам вообще не смешно. Умная ведьма все поняла, тишина вокруг стала абсолютной, понесла теплыми волнами, прочь от камней и омутов ледяной реки Хотуни. Хорошо
***
Год 1991-й, Средняя Азия, лето. Война притаилась как коварная змейка эфа под песком. Фойе гостиницы, изукрашенное парадной советской мозаикой: жизнерадостные киргизы вздымают к небу груды белого хлопка. Хмурый киргиз в фойе пялился на них, жуя что-то тягучее, под длинной рубахой проступает пистолетная рукоять за поясом.
Наташка ждет дома лелеет животик с зародившейся новой жизнью. Борис теперь ходит в черной прокурорской форме окончил как раз свой юрфак.
- Он надежный, - говорит Наташа как-то раз, мимоходом - По жизни идет легко, поэтому не озлобляется и готов другим помочь. Добрый и надежный.
- Ладно, мать, пусть в нашей паре я буду злой, - хмыкает тогда Глеб. Мне, по жизни, всё трудно дается, зубами выгрызаю, извини уж!
Московская улица, визг тормозов, три квадратные фигуры лезут из старенького «мерса».
- Неправ ты, братан. Делаешь бизнес, возишь «герыч», а делиться кто будет?
- Чего вожу?!
- Ты целку-то не строй! Другой раз поедешь с товаром нам шепнешь. Слепим, типа, наезд, твои поверят, и сам будешь не в прогаре.
Лицо Макса, занятого своими мыслями и не желающего принимать всё всерьез.
- Забей на них! Приблатненная шелупонь, не более того! Серьезная бригада вышла бы даже не на меня, а сразу повыше.
- Насчет наркоты всё правда?!
- Не знаю, не проверял. А вообще, из Азии-косоглазии можно и урюк возить, только кто тебе за урюк будет начислять баксами?
Мысли, раздумья, гнусность в мозгах. Всегда старался от наркотиков держаться подальше («косяки» по юности не в счет) а тут героин! Синюшные подростки в подъездах родной окраины, комки кровавой ваты, еще всякое. С другой стороны - что угодно могло быть в тех сумках, ясно вам?! Вполне возможно, помогает он реальным борцам за свободу, а это дело благородное! Благодаря таким как он, страна, со временем сделается не хуже Европы сытой и безопасной, с полными прилавками и без качков-рэкетиров. Такая страна будет помнить своих спасителей, да и деньги станет весьма ценить, как положено в свободном мире. Отсюда вывод не майся дурью, зарабатывай капитал, пока есть желающие платить!
Снова Азия бурлящая как котел на огне. Бронетехника, военные повсюду,в касках и бронежилетах.
- Учения что ли?
- Это ваша Москва делает, у нас не знает никто. Фергана далеко, Ош далеко, здесь солдат никогда не было!
Пустое обратное купе, наихитовейшие песни Марины Журавлевой по радио, увядающий август за окном. Москва, хвосты очередей, веселый (несмотря ни на что!) народ на улицах. Столица расслабляет своей беззаботностью, в ней хочется забыть обо всем включая стрельбу по окраинам Империи. Хлеб и зрелища, триумфы и золоченая роскошь а орды варваров уже громят приграничные форпосты, и тысячи конских копыт несут гибель тысячелетнему Риму. Съемная хата, пустой холодильник. Булка хлеба и банка морской капусты другой еды в гастрономе нет. Поллитра, взятая у таксиста. Первая рюмка, вторая, третья
***
Район оказался старым в хорошем смысле слова. Никаких тебе халуп барачного типа, сплошные «сталинские» трехэтажки с псевдоампирной лепниной. В аккуратных двориках скучают дорогие авто, по гладким тротуарам прогуливаются приличные люди.
- Вон мой дом, который с воротами. А ты, правда, думаешь, что они уже там?
- Я пока ничего не думаю. Иди вон в тот сквер и спокойно наслаждайся родным пейзажем.
До ворот добрался расхлябанной походочкой фланёра, потом в руках появились сигареты с зажигалкой, а глаза стрельнули мимолетом во двор. Гаражи, лавочки, тополя. Главное многоэтажка на соседней улице, в зоне прямой видимости. В сам двор заходить не стал, а раскуренная сигарета показалась на редкость невкусной. Горечь во рту стояла то ли от избытка никотина, то ли от дурных снов вперемешку с ненужными воспоминаниями. Вроде, забылись давние бяки, а тут вдруг полезли из под слоя прожитых лет. Стареем? Бессонница начинается от мук неспокойной совести?
Спустя еще полчаса, Глеб стоял на площадке той самой многоэтажки, имея в руках маленький китайский бинокль. Дина, устроившись рядом, разбиралась с мобильником предельно древнего вида и соответствующей цены. Сим-карту вставляла «левую», разумеется.
- Ну, что там?
- Пока тишина.
Искомое окно задернуто плотной шторой, ни малейшей перспективы для наблюдателя.