Девушка, украсившая собою столик во дворе базы, на туристку походила как Ксюша Собчак на борца сумо. Такие фифы предпочитают наблюдать тайгу из окна внедорожника, а поодиночке даже в городской парк не выходят. С этой мыслью бросил Глеб у крыльца древесину, и губы его растянулись в подобии улыбки. Улыбаться надо гостям!
- Утро доброе! Желаете чего?
- Спасибо, - голос незнакомки оказался низким, с очень даже сексуальной хрипотцой. Можно мне чаю?
- Без проблем, - кивнул Глеб, отметив попутно легкую ветровку красавицы (пикники на даче самое оно!), кроссовки белоснежные и того же колера футболку (приятно для глаз, но непрактично до ужаса). Элегантный рюкзак «Columbia» остается на плечах, будто хозяйка готова сорваться с места. Занятная дама, короче. Перед такой поприличней бы выглядеть, ну да шут с ней в прошлом, всё в прошлом! Точёный клинок, да гармонь
А улыбка не удалась, кажется. Никакой ответной реакции!
* * *
Дине сейчас было страшно. Страх как грязь, пачкает лицо и душу, делает голос хриплым и замутняет взгляд. От страха можно бежать вечно, пока сердце не остановится.
И никто не спасет!
План почти идеальный казался теперь ерундой, дворцом из песка, где хотела отсидеться. Расчет на разумность, которой у странных людей нет и быть не может! Волки никогда не бросают след, не теряют жажды крови
Бревенчатый терем, скамейка, забор. Два человека: пожилая узкоглазая женщина и мешковатый мужик «за сорок», заросший щетиной до ворота камуфляжной робы. Неужели здесь все такими становятся?!
- Утро доброе! Желаете чего?
Рожа опухла, но взгляд неплохой, вроде. Нет в нем характерной сальности, за которой начинаются всякие там намеки Боже, да о чем она думает?!
Потом Дина увидела ИХ, и все прочее стало неважным
* * *
Глеб почуял проблемы не сразу успел еще передать заказ Айле и снова помахать колуном. На обратном уже пути, с очередной охапкой, обнаружил, что гостей стало несколько.
Мужчина, худой и высокий потеснил теперь незнакомку, обняв хозяйски за плечи, второй, бородатый, устроился напротив. Вот так, значит? Друзья, мужья, товарищи? Прибыли, наконец?! Оно бы радоваться надо лишняя клиентура а Глебу царапнуло по душе. Раскатал губёшку, валенок таежный! Так тебя, лоха, и надо учить! Поленья ссыпались наземь (слишком громко, ну да ладно), а компания уже на ноги встала. Так и шли теперь к калитке втроем, обнявшись. Идиллия! Глеб и сам не понял, что в этой благодати показалось странным, но язык среагировал быстрее мозга:
- Девушка! А чаек?!
Она обернулась мгновенный взгляд над мужской рукой, надежно обнявшей за плечи. Испуганный взгляд, умоляющий.
- Эй, мужики, погоди чуток! проявил язык очередную инициативу, заставив Глеба поморщиться. Куда ты лезешь, идиот?! В личную жизнь пригламуренных телок, которые через губу на тебя плевали?! Мало прежних проблем?!!
Они притормозили чуток, как и было сказано. Полное впечатление, что девушка хочет застопориться, а ЭТИ вперед тянут, с тупым упорством бульдозеров. Непорядок сплошной, короче!
- Да погодите, ну! пробасил Глеб, ускоряя шаг. Чего у вас подруга такая невеселая!? Может
Худой оглянулся искоса, и мир вокруг Глеба полыхнул вспышкой боли, скрутившей кишки. Второй удар, рукой, прилетел с разворота в голову, третий упал на затылок. Земля, трава, вкус крови во рту. Встать надо, и нет сил. Ноги перед глазами кроссовки сорок пятого размера, одна из которых стрельнет сейчас добивающим и свет отключится хорошо будет не больно
Что-то всплыло из памяти рефлексом, бросив тело вперед поймать чужую щиколотку и толкнуть в колено, всей массой! Упал противник. Вскочил мгновенно, с каратистской грацией, клинок в руке. Глеб успел себе удивиться (тоже поднялся, надо же!) а тело задвигалось уже, заплясало, уклоняясь слишком медленно! Хэть клинок задел камуфляжную хэбэшку, хэть ногой прилетело (блокировал!), хэть ушел от прямого колющего. Плохо телу приходится, отвыкло от танцев! Движения тяжелые, будто в масле, кровища нос переполняет. Еще секунд несколько и
Что-то всплыло из памяти рефлексом, бросив тело вперед поймать чужую щиколотку и толкнуть в колено, всей массой! Упал противник. Вскочил мгновенно, с каратистской грацией, клинок в руке. Глеб успел себе удивиться (тоже поднялся, надо же!) а тело задвигалось уже, заплясало, уклоняясь слишком медленно! Хэть клинок задел камуфляжную хэбэшку, хэть ногой прилетело (блокировал!), хэть ушел от прямого колющего. Плохо телу приходится, отвыкло от танцев! Движения тяжелые, будто в масле, кровища нос переполняет. Еще секунд несколько и
Выстрел!
Грохот, эхо, немая сцена. Айла целится из двустволки, девушка с рюкзачком прижалась к забору, двое мужчин пригнулись, зубы оскалили.
- Ходите отсюда вон, - произнесла дочь охотничьего народа с непостижимым спокойствием. Застрелить буду сейчас сразу.
- Она может, - предупредил Глеб угрюмо. Валите, не нервируйте женщину! Ты, бля нож брось, ну! Вот та-ак! А для вас, красавица, чай готов, можете остаться.
Отступали они медленно. Бородатый озирался умно и цепко, картинку в памяти рисовал, а вот с худым все выглядело сложнее. Не на Глеба глядит и даже не на ружье на девушку уставился. Будто зверь, оголодавший и почти уже не боящийся смерти. Навидался Глеб таких взглядов в другие времена, в далеких отсюда краях, где без «калаша» на улицу не выйдешь.