- Вы что тут делаете? - вопросила тетка, наконец, приходя в себя.
И хотя ответ был более чем очевиден, я выпалила:
- Работаю!
- И кем, позвольте спросить? - задыхаясь от возмущения, она взмахнула рукой, намекая на внешний вид работницы.
- Кухаркой!
Святые угодники, почему, когда надо красиво соврать, вы меня покидаете?
- В таком виде?
- Это новая униформа! Тут я припомнила, что лучшей защитой являлось нападение, и вопросила: - А вы, госпожа ди Элрой? Племянник в курсе, что у вас есть собственные ключи?
Неожиданно она замялась, и это выразительное замешательство лучше любых слов доказывало, что Таннер не догадывался о тайных визитах тетки.
- Вообще, барышня, не мешало бы вам прикрыться, прежде чем спорить с благородной дамой! огрызнулась она. - И почему в доме так сильно пахнет горелым? Отбивные спалили?
- Горелым?
Воздух действительно стремительно насыщался прогорклым запахом гари, но на плите ничего не разогревалось, а значит
- Свечи!
Я ворвалась в спальню и испуганно прикрылась руками. Портьера полыхала. Огонь уже выгрыз занавеску до середины и грозился перескочить на шелковые стены.
- Тетушка, воды!
- Какая я тебе тетушка - послышалось за спиной, а потом раздался визг: - Воды!
- Несите уже!
Стащив с кровати серебристое тяжелое покрывало, я принялась сбивать пламя. От дыма щипало глаза, и против воли из груди рвался кашель.
- Отходи, поджигательница!
На занавески выплеснулась шайка воды. Пламя потухло. От огрызков портеры шел зловонной дымок. На полу поблескивала лужа, и только свечи продолжали гореть ярко и невинно, топорща в потолок острые лепестки. Зато «Королевской ночью» больше не пахло
- Знаете, дорогая госпожа Амэт, я, пожалуй, пойду, - оставила тетка объяснения с племянником на меня. - Заодно предупрежу привратника, что не стоит вызывать пожарную команду.
- Идите, согласно кивнула я.
Дверь в апартаменты закрылась. Из уважения к хозяину спальню стоило хотя бы чуточку прибрать. Натянув платье прямо на сорочку, я взгромоздилась на табурет и решительно начала снимать остатки портьер. За этим нехитрым занятием, не имеющим ничего общего с романтикой, меня застал Таннер.
Он открыл дверь собственными ключами, так что красиво встретить любимого я не успела, только соскочить со стула и выглянуть в холл. Элрой стоял на пороге, с подозрением оглядывал жилище и принюхивался к запаху кострища.
- Чем пахнет?
Пытаясь потянуть время, точно вышколенная жена, я забрала у него портфель и мысленно пожалела, что не додумалась прикупить розовых домашних туфель.
- Чем пахнет?
Пытаясь потянуть время, точно вышколенная жена, я забрала у него портфель и мысленно пожалела, что не додумалась прикупить розовых домашних туфель.
- Приходила твоя тетушка, - невпопад ответила я, начав удивлять новостями издалека.
- Вы пытались друг друга поджечь? осторожно уточнил он.
- Мы просто традиционно поругались.
- Пока вы ругались, у тебя сгорел ужин? попытался разобраться Элрой, почему в квартире воняло, как на пепелище.
- Занавеска, - подсказала я.
- Ты ее готовила?
- Нет, покачала я головой, просто спалила
Спрятав руки в карманы брюк, с задумчивым Таннер изучил раскуроченную спальню. С карниза жалко свешивалась обугленная портьера, колыхался от сквозняка обгрызенный огнем кусок тюлевой занавеси. Серебристое покрывало превратилась в опаленную тряпку, а постель выглядела так, словно на ней сплясали польку.
- Я очень старалась создать романтичную обстановку, изображая святую невинность, пожаловалась я, - но что-то пошло не так.
- Похоже, много что пошло не так, - заметил Элрой.
- У нас есть свечи, не теряя присутствия духа, указала я на горевшие свечи. Хотела потушить, но никак руки не доходили вытащить из ридикюля медный колпачок и накрыть огоньки. И флакон благовоний с феромонами.
- С феромонами? усмехнулся Таннер.
- Ужин я разогревать побоялась, чтобы не сгорел - промямлила я.
- Поэтому подожгла занавески? - сыронизировал он и вздохнул: Какое счастье, что ты не спалила кровать.
- Да, - согласилась я, - спать на диване ужасно неудобно, особенно в гостиной там узкая кушетка, а в кабинете подушки разъезжаются.
- Я собственно не про сон, хотя заняться любовью на диване тоже отличная мысль, усмехнулся Элрой, а в следующий момент попытался меня поцеловать.
- Подожди! слабо и не очень-то искренне возмутилась я. Ты должен оценить мою сорочку!
- Потом когда-нибудь. Если останется целой.
- Не смей ее рвать! пробормотала я ему в рот.
- Ничего, оценю по лоскуткам
Под утро я проснулась с мыслью, что совершенно забыла про Ральфа! В комнате царил отвратительный холод, ведь нам пришлось спать с открытыми окнами. Я нацепила на обнаженное озябшее тело рубашку Таннера и по ледяному полу на цыпочках пробралась к кладовке. Оказалось, что ящер сладко спал в корзине и даже не поднял головы, когда крышка была приоткрыта. Переложив пленника в драконье гнездышко, занимавшее почетное место в кресле гостиной, я вернулась в постель. Свернувшись клубочком, с наслаждением притиснулась к горячему мужскому боку.
ГЛАВА 9. НЕЗАМУТНЕННЫЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ ЦВЕТОК
Когда ветеринар торжественно вручил мне документ на новорожденного дракона, то в грамоте черным по белому было указано, что на самом деле Ральф младший родился Матильдой. Что хочешь делай, а он это она. Я по-настоящему опечалилась, ведь говорили, будто самки драконов пару раз в год из нежных барышень превращались в хитрых, нетерпимых бестий. В помутнении рассудка они часто убегали от хозяев, а после загулов обязательно появлялись приблудные яйца. Другими словами, выйдя из нежного возраста, хвостатая девица грозила повторить судьбу своей непутевой мамаши. Франки же плевать хотел, что хулиганистый сын на самом деле капризная дочь, и принялся обучать глазастое, крылатое чадо премудростям кошачьей жизни.