Аля, стой! Не туда! Джетт бросился за ней, выронив на ходу полотенце, которое приземлилось на голову виновато сопевшего Рэя. Тот возмущенно гавкнул и тоже метнулся в спальню. В гостевую! Там на прикроватном столике стоял поднос с едой. Судя по звону стекла и жалобному скулежу, больше не стоит. Да чтоб вас всех! выругался лесник, рывком открывая захлопнутую художницей дверь. Поймаю свяжу, вредители! пообещал он, осматривая темную комнату на предмет беглянки, которой почему-то нигде не было.
Это уже не просто эротика, а БДСМ[1] какая-то! донеслось из шкафа. Несогласная я!
Что ты делаешь в моем шкафу несогласная? подходя к ее укрытию, мягко поинтересовался Джетт. Если она с перепуга туда забилась хана всем его планам!
По официальной версии, прячусь, подтвердила его догадку Аля, но как-то без дрожи в голосе, без слез и прочих сопутствующих страху проявлений.
А по неофициальной? глядя на дверцу, спросил он.
Одеваюсь. Ты же лишил меня последней рубах э-э-э полотенца! с тихим смешком ответила художница.
Джетта отпустило: значит, не боится его, просто стесняется и нагло копается в его вещах!
Ёшкин кот да где же эта пуговица! с досадой пробурчала Аля, чем-то громко шурша.
Понимая, что гардероб пора спасать, пока его не настигла участь пиццы с чаем, Джетт решительно открыл шкаф и уставился на сидящую внизу захватчицу, сосредоточенно пытавшуюся застегнуть на себе рубашку. Его любимую старенькую бледно-голубую и ведь из всех сорочек маленькая бестия выбрала именно ее! Правда впотьмах рукава закатала кое-как и перепутала пуговицы, так что в перекошенном вороте и без того слишком широком для ее тонкой шейки было видно много всего видно. Особенно когда смотришь сверху и обладаешь отменным ночным зрением.
Не злись, виновато сказала Аля, пытаясь прикрыть коленки полами рубахи, слишком длинной и широкой для нее. Но твой халат с меня сваливается, а полотенце смотрится как набедренная повязка. Я потом все постираю, поглажу и верну на место, честно-честно.
Она еще что-то говорила, кажется, про вред алкоголя и стресса, а он не мог отвести от нее взгляд. Маленькая, изящная, как фарфоровая куколка, с темными прядями волос, с которых тонкими струйками стекала вода, прокладывая мокрые дорожки по тонкой ткани. Одежда липла к ее телу, натягивалась при движении, обрисовывая соблазнительно округлую грудь. Эта рубашка что там Аля сказала? Постирает, погладит, вернет? Глупая девочка! Он готов был подарить ей все свои вещи, лишь бы видеть ее в них чаще. Было в этом что-то невообразимо трогательное и неизменно возбуждающее. Впрочем, последнее, похоже, от одежды не зависело.
Джетт, не молчи! воскликнула Алекса, начиная нервничать. Если хочешь, я переоденусь прямо сейчас, только дай во что.
Он хотел но не переодеть ее, а раздеть. Медленно, со вкусом, смакуя каждую расстегнутую пуговку. Картинка была такой яркой и почти осязаемой, что Джетт медленно опустился на пол напротив гостьи и, протянув руку, коснулся ее лица. Бархатная кожа, нежная гладил бы и гладил. Алекса замерла, вглядываясь в его темный силуэт, и он подумал, что сейчас она привычно возмутится, съязвит или все-таки испугается, заметив, как мерцают его радужки, но девушка удивила. Она, как кошка, потерлась щекой об его шершавую ладонь и чуть прикрыла от удовольствия глаза. Ему даже показалось, что Аля мурлыкнула, наслаждаясь лаской. А потом он отчетливо услышал ее чуть насмешливый голос:
Думала, не отважишься.
Ты хоть осознаешь, что творишь, чудо? спросил Джетт, придвинувшись ближе. Теперь они оба оказались в шкафу, который, к счастью, обладал внушительными габаритами и даже сдвинутые в сторону вешалки не мешали.
Я пьяная, мне простительно, заявила она, запуская пальцы в его мокрые после душа волосы.
Глаза ее снова открытые, но совершенно слепые в темноте, казались ему прекрасными изумрудами, потемневшими из-за расширенных зрачков. Губы манили, суля наслаждение. И, заткнув тонкий голосок совести, Джеттеро поцеловал свое нетрезвое сокровище. Алекса ответила с таким пылом, что у него окончательно сорвало крышу. Забыв об осторожности, он принялся терзать ее губы, углубляя поцелуй, делая его более интимным. Язык исследовал девичий рот, в то время как ладонь шарила по ее телу, запоминая каждый изгиб, а потом бесстыдно скользнула под рубашку и чуть надавила, вынуждая разомкнуться колени.
Аля тихо охнула, впиваясь ногтями в его плечи, когда Джетт коснулся ее лона. Гладкая кожа, совсем без волос. Он видел гостью голой в коридоре и отметил эту деталь еще там, но сейчас, чувствуя под пальцами нежную плоть, вдыхая запах желанной женщины, который не могли перебить никакие зелья, слушая ее сбивчивое дыхание и наслаждаясь долгожданным стоном, Джетт по-настоящему ликовал.
Она его! Наконец-то его доверчивая Красная Шапочка попала в лапы сексуально озабоченного Волка. Зверь внутри требовал взять Алю прямо здесь, излить в нее семя и поставить брачную метку на плечо, чтобы все знали: ОНА ЕГО. Но усмирять свою животную сущность Смотрящий за Альва-Арной, к счастью, умел. Или к несчастью?
Убедившись, что Аля полностью готова к переходу на новый уровень отношений, Джетт подхватил ее под спину и колени, поднялся вместе с ней и в три широких шага дошел до кровати. Бережно опустил свою красавицу на белые простыни, стянул с нее расстегнутую рубашку и, залюбовавшись точеной фигуркой, принялся расстегивать ремень на собственных штанах.