Проплыв половину расстояния, Иван поднял голову и окинул взглядом берег, но не увидел парней, прежде азартно игравших в карты. Зато вблизи его одежды разместился какой-то субъект то ли мужчина, то ли женщина. Распознать было невозможно, так как человек лежал. В двадцати метрах от берега Ваня нащупал ногами песчаное дно и, рассекая широкой поросшей волосами грудью воду, направился к своим вещам. Только тогда разглядел женщину в сиреневом купальном костюме. Она лежала на красном покрывале, подложив под голову такого же цвета маленькую подушку. Часть лица закрывали солнцезащитные очки с перламутровыми стеклами. Она держала перед собой небольшую книгу в желтом переплете.
«Черт побери, бабы еще здесь не хватало, огорчился Дробыш появлению незваной гости. Какая-нибудь столичная мымра притащилась. Здравствуйте, я ваша тетя. Другого места не нашла, на камни ее понесло, захотелось уединения».
Он одернул прилипшие к телу плавки и попытался боком, как краб, выбраться на берег, чтобы, не дай Бог, незнакомка не обратила на него свой взор. Но в тот момент, когда до берега оставалось три-четыре метра, женщина отложила в сторону книгу и поднялась во весь рост. Заметив приближающегося украдкой мужчину, замерла от неожиданности. Пристально оглядела оценивающе любопытным взглядом по его коренастую мускулистую фигуру. Задержала взгляд не его скрещенных на пахе руках, тщетно пытавшихся закрыть плавки. Понимающе улыбнулась. Сняла очки и минуту спустя, пока Ваня решал: броситься вплавь или все же выйти на песок, она спросила мягким ободряющим голосом:
Молодой человек, будьте так любезны, развейте мои сомнения. Говорят, что змеи в воде на бычков охотятся. Я их ужасно боюсь. А защитник мой сейчас очень и очень далеко Впрочем, я свободная от семейных уз женщина.
Улыбка на сочных губах и неподдельный интерес в глазах незнакомки возвратили ему уверенность.
Здесь водятся бычки и крабы, а змеи заплывают довольно редко, да и тому же они людей не трогают, улыбнулся Ваня, в свою очередь, впившись глазами в изящную фигуру женщины: стройные ноги, крутые хорошо развитые бедра и по-спортивному подтянутый живот без признаков складок ожирения, пышная грудь с твердыми сосками, проступающими на ткани, черные волосы, собранные узлом на затылке. Талию девичьей не назовешь, но в сравнении с Клавкиной она тоньше и изящнее. Ваня затруднился точно определить возраст незнакомки, прикинув, что ей не более тридцати-тридцати двух.
Благодарю вас, молодой человек. Вы меня утешили. Теперь я могу, не опасаясь за последствия, отдать свое грешное тело морю, весело произнесла она.
Почему же грешное? У вас красивое тело, возразил, смутившись, он.
За комплимент спасибо, одарила она Ваню улыбкой. А грешное потому, что женщины созданы Богом для продолжения рода человеческого, для любви и сладострастия. В этом их великое счастье и тяжкий грех. Все началось с Евы и Адама.
«Во, баба, дает, говорит красиво и складно, словно стихи читает, подумал Дробыш. Моей Клавке никогда такое в голову не придет. Видно благородных кровей особа. И собой пригожа, все на месте. Хороша Маша, да не наша. Куда тебе, Ваня, с суконным рылом в калашный ряд».
Это вам за утешение маленький презент, женщина наклонилась и достала из пакета пачку сигарет. Подала ее Дробышу, коснувшись тонкими окольцованными пальцами его с въевшимся маслом ладони. Полагаю, что вы курите?
Это вам за утешение маленький презент, женщина наклонилась и достала из пакета пачку сигарет. Подала ее Дробышу, коснувшись тонкими окольцованными пальцами его с въевшимся маслом ладони. Полагаю, что вы курите?
Да, смалю Ватру, смутился он проявленной ею нежности, разглядывая красивую пачку с надписью Техас.
Эти сигареты, пожалуй, лучше Ватры. Давайте знакомиться, протянула она ему ладонь. Виолетта Арнольдовна.
Ваня Иван Алексеевич, произнес он, пожимая ее теплую холеную ладонь.
Вот и замечательно, Иван Алексеевич, Ваня. Я двое суток назад приехала из Москвы на отдых. Живу в пансионате «Бирюза», в отдельном номере «люкс». А вы, если не ошибаюсь, местный?
Да, местный, работаю на заводе. Вы извините меня, Вилета Арнодовна, кровь прилила к его щекам.
Виолетта Арнольдовна, поправила она. Можете меня называть просто Виолеттой, что в переводе с латыни Фиалка, а я вас Ваней, как в русской народной сказке.
Про Ивана-дурака, невольно сорвалось у него с губ. Ну, что вы, Ванечка, так о себе уничижительно, улыбнулась она. Надо себя позиционировать в самом лучшем виде для шарма и имиджа.
Рекламировать. Что ли?
Можно и так это назвать. Нынче скромность, что порок.
Простите, что я перед вами в таком виде.
Господи! рассмеялась она. Пусть вас, Ваня, это не смущает. Ведь вы на пляже, а не у станка или в театре. К тому же мне подсказывает женская интуиция, что вы настоящий мужчина и, наверное, очень нравитесь женщинам и пользуетесь у них успехом. Признайтесь, у вас есть любовница?
Только жена Клава, понуро опустил он голову, что-то вычерчивая ногой на песке.
Так вы, невостребованный мужчина! обрадовалась Виолетта и перехватила его взгляд, оброненный на книгу, лежавшую на покрывале. Занимательная и очень поучительная вещица. Воспоминания Казанова. Был такой соблазнитель женских сердец и тел, большой дока по части секса. Он даже пытался соблазнить Екатерину 11, но она, как это ни странно, почему-то его отвергла. А ведь любила с фаворитами заниматься сексом, хотя тогда такого понятия не существовало. Казанова сам охотно наслаждался и женщин одаривал нежностью. Может, читали о таком пылком сердцееде?