Я всматривалась в заинтригованные лица адептов, отмечая для себя, что каждый из отпрысков голубых кровей казался мне неуловимо похожим на сидящего рядом. Например, два парня определенно были родственниками широкие скулы и одинаковая форма ушей, не прикрытых короткими темными волосами, говорили об этом громче, чем семейное древо. Или три девушки со светлыми подстриженными волосами. У них были аристократические, тонкие черты лица, одинаково пухлые губки, и даже орехового цвета глаза казались слишком уж одинаковыми.
Так. Стоп.
Ну не бывает таких совпадений, тем более в Академии Лоран!
Прищурившись, я потерла подушечки указательного и большого пальцев, почувствовала, как между ними начало появляться приятное тепло.
Но прежде чем что-то произошло, в кабинет зашел высокий статный мужчина. На нем была надета профессорская мантия, которая подчеркивала широкие плечи и стать его огромной фигуры. Короткие светлые волосы торчали в разные стороны, будто он утром забыл причесаться, а губы недовольно сжались в тонкую полоску.
Доброе утро, и сразу к делу. Он махнул рукой, и на зеленой прямоугольной доске появилась тема урока. Открывайте свои тетрадки и записывайте. Сегодня мы будет говорить о баггейне, продолжил профессор. Но потом резко остановился, практически застыл и громко ругнулся. Да так смачно и злобно, что я даже покраснела. Ого, вот это словарный запас у мужчины! Краз, Зола! рявкнул он неожиданно. Я, кажется, предупреждал, чтобы вы больше не баловались иллюзиями!
Выразительные зеленые глаза профессора злобно уставились на адептов позади меня, и в один момент вместо семерых магов в кабинете осталось четверо. Три проекции просто исчезли, медленно съежились, а потом схлопнулись с громким звуком.
Так и знала! не сдержавшись, воскликнула я. А потом замерла, не понимая, откуда у магов-теоретиков столько сил, да еще на первом курсе.
Ага А ты, видимо, новенькая, понимающе хмыкнул профессор. Я даже засмущалась от того, как он смаковал слова. Дэйра Хармон.
Повернувшись к мужчине, я увидела, что он вальяжно уселся на свой собственный стол и, уперевшись руками о деревянную поверхность, с интересом осматривал меня с ног до головы. В его изумрудных глазах засиял огонек любопытства, такого детского и непринужденного, что я даже засомневалась, сколько лет этому магу.
На вид не дашь больше тридцати. Легкая небритость, конечно, добавляла несколько лет, но вокруг глаз не было морщинок, значит, он достаточно молод.
А как маги-теоретики смогли сотворить иллюзию второго класса? Я решила перевести тему. Не особо люблю говорить о себе. Тем более когда на меня так откровенно пялятся. Сразу себя дорогим товаром чувствуешь.
Хм другой вопрос, адептка Хармон, качнул головой профессор. Как друидка-теоретик смогла определить, какого класса иллюзия? вопросом на вопрос ответил профессор. Он сложил руки на груди и спрыгнул со стола. Потом широкими шагами подошел ко мне и протянул свою большую широкую ладонь. Томас Уиллис, профессор кафедры мифологии.
Дэйра Хармон, друидка. Сильные пальцы Томаса обхватили мои, и я пораженно отметила, какой маленькой кажется моя ладошка по сравнению с рукой мужчины. У него на руках были мозоли, что говорило о привычке к физической работе, а на рукаве я заметила небольшое чернильное пятно. Мне показалось странным, что сразу столько похожих адептов учатся на одном факультете, честно призналась, посмотрев на Краза и Золу. Что ж, теперь хотя бы поняла, что не свихнулась.
Верно, в этом и был главный недочет действий этой парочки. Они илтоны[2], поэтому создать иллюзию второго класса для них проще простого.
Тогда что они делают на факультете теоретической магии? не унималась я. Таким уникумам место как минимум среди иллюзионистов, а как максимум эти двое могут стать прекрасными манипуляторами, так что и менталисты приняли бы их как родных.
Скажем так, данный факультет не самый престижный, но на нем учатся, пожалуй, самые талантливые невезучие адепты, хмыкнул профессор Уиллис. Краз, Зола, за нарушение моего распоряжения пойдете после занятий убирать спортзал. И не надо, Зола, ты меня щенячьим взглядом не разжалобишь. Начнем лекцию. Баггейн способен вырастать до исполинских размеров и принимать какие угодно обличья Приятный голос Томаса казался настоящей музыкой, звучащей среди крикливой толпы.
Слова профессора не давали мне покоя. Если я правильно поняла, то факультет теоретической магии создан для тех, кто оказался неугоден обучающимся здесь наследникам. Посмотрев на четверых своих одногруппников и сообщников по несчастью, я изменила свое отношение к унизительному распределению. В некотором роде это даже можно считать комплиментом.
Меня не ждали в академии, но определенно побаивались, особенно ректор, который за свою гордыню чуть не лишился лакомого местечка под боком у короля. Вот и посмотрим, каковы будут его действия и как ему встанут поперек горла теоретики.
Глава четвертая
Зола оказалась настоящей болтушкой. Она сразу прониклась ко мне симпатией и после первого же занятия начала знакомиться и завязывать дружеские отношения.