Если Москва рассматривала разные варианты помощи Китаю в борьбе с белогвардейцами, то в Иркутске и Верхнеудинске в конце 1920 г. в качестве главного противника называли не барона Унгерна, а китайцев. Сотрудник Монголо-тибетского отдела Секции восточных народов Сиббюро ЦК РКП (б) Цыден-еши Дашепылов (Гочитский) в своем сообщении в Ново-Николаевск от 29 ноября 1920 г. давал такую картину происходящих событий: «В связи с выступлением барона Унгерна Урга объявлена на осадном положении, в ней сосредоточены главные силы Китайцев. Все западные аймаки Халхи и Кобдо-Улясутйский округ наводняется Китайскими войсками. Китайцы воспользовались выступлением Унгерна, чтобы, приписав Монголам причину этого выступления, окончательно поработить Монголию. Для ослабления сил белых и Китайцев, необходимо добиваться столкновения их между собой/ такова политика Китайцев по отношению красным и белым/. также необходимо принять меры к расположению китайской армии, для чего использовать существующий антагонизм солдатами 1) солдаты старой регулярной армии, 2) Гамины /войска Сюй-си-чена, 3) вновь мобилизованные солдаты, и боязнь их от зимних походов. Точно также, для внесения раскола среди Китайцев в Монголии, возможно, использовать существующий антагонизм среди военных и коммерческих кругов, недовольство коммерсантов и фермеров обложением их для содержания войск. Для этой работы должны быть приглашены соответствующие люди, знакомые с языком и письменностью. Возможна организация Монгольских отрядов, особенно из чахаров, для партизанско-разбойничьих действий в тылу Китайцев в гоби.»310. Подобная линия бурятских лидеров была не случайной. Цыден-еши Дашепылов, например, входил в руководство Монголо-тибетского отдела Секции восточных народов Сиббюро ЦК РКП (б),членами которого с августа 1920 г. стали и монгольские революционеры Сухэ-Батор и Чойбалсан.
Крайне осторожная позиция председателя Сибревкома не устраивала его представителей в Восточной Сибири. Для того, что бы И.Н. Смирнов изменил свою позицию, в донесениях акцент делался на зверствах китайцев: «Террор и притеснения, производимые Китайцами, приняли жесточайший характер. Арестованы и арестовываются все видные лица и общественные деятели Монголии Жигмит Гун не выдержал и, выдав что Хутукта послал 7 человек в Совроссию, умер. Богдо настойчиво отрицает посылку представителей в Совроссию и держится по отношению Китайцев довольно вызывающе, в Урге почти ежедневно производятся у монголов, бурятов и русских обыски, аресты и сопряженные с ними вымогательства, похищения и т.п. произвол. «Хитрово. внезапно исчез и по некоторым сведениям спрятан своим другом Китайским чиновником Ню-Вин-Бин . Произволы Китайцев доходят до неслыханных размеров: аресты, порки, отбирание имущества. Арестованы б. консул Орлов, директор банка Першин и др Китайские власти не ограничиваясь произволом по отношению белых, бесчеловечно притесняют бурят и Русских колонистов.»311.
В ноте Наркомата Индел МИДу Китая от 15 января 1921 г. за подписью Карахана говорилось: «Комиссариат Иностранных Дел РСФСР с удовольствием отмечает успехи Китайской армии, достигнутые ею в деле ликвидации банд русских контрреволюционеров, пытавшихся закрепится на территории Монголии. Но вместе с тем мы вынуждены констатировать, что действия китайских властей в этом районе во многих случаях носили характер явно нарушающий интересы Российской Республики»312.
Сибревком, как и власти в Москве, изменили свою позицию по Монгольскому вопросу после того, как войска барона Унгерна предприняли вторую, более удачную попытку захвата Внешней Монголии. В начале 1921 г. барону Р.Ф. Унгерну удалось выгнать китайские войска из Урги, устроив попутно в Монголии массовые погромы и убийства. Генерал Го Сунлин с трехтысячным отрядом бежал на юго-восток, остальные войска и многочисленные китайские беженцы под командованием Чу Лицзяна отступили на север, к русской границе. При них находился и Чень И со своими чиновниками. Прибыв 5 февраля 1921 г. в Маймачэн, он приехал на переговоры в Троицкосавск, но переговоры с представителем НКИД О.И. Макстенеком и начальником местного гарнизона Катерухиным оказались безуспешными. Переговоры с руководством ДВР о сотрудничестве оказались безуспешными, Чэнь И с чиновниками выехал через Читу в Китай, позднее за свою неудачную политику в Монголии он был лишен всех званий и наград.
Выявившаяся слабость китайских войск и опасность со стороны войск Унгерна приграничным районам Сибири заставили И.Н. Смирнова изменить свою позицию. Тем более, что 19 февраля 1921 г. Чэнь И обратился к руководству Советской России с просьбой о вводе частей Красной армии «вдоль границы Майма-чен Кяхта район монгольского Тушетуханского аймака, в целях совместной с китайскими войсками охраны порядка, спокойствия китайского и русского населения этого района и защиты многосторонних русско-китайских торговых интересов от разграбления и чинимых всяческих безобразий вторгнувшихся в пределы Монголии и даже захвативших Ургу преступных банд барона Унгерна и других русских монархистов, реакционеров, противостоять силам которых китайские войска, находящиеся в этих пунктах, оказались не в состоянии»313.