Успешное наступление китайско-монгольско-тувинских отрядов на русские селения в Туве напрямую способствовало успехам отступавшей из Енисейской губернии красной партизанской армии под командованием Кравченко и Щетинкина. 9 июня 1919 г. в помощь воюющим против иностранных и тувинских отрядов колчаковским силам ушла единственная в Усинском округе воинская часть усинская отдельная рота. После этого красные партизаны смогли быстро сломить сопротивление местного населения и занять Усинскую долину. В докладе начальника главного штаба Крестьянской армии Енисейской губернии А. Иванова говорилось: «после сражения на 2-ом перевозе местное население и Монголы приняли нас за действительную силу Мы послали Монгольскому правительству грамоту В ожидании ответа мы должны простоять в гор. Белоцарске еще около двух недель Уходить куда-либо нам нет возможности. Монголы нас не пропустят. Они теперь достаточно убедились, что мы уходим от преследования. Никому не загадка и всякому понятно, что уважением и особым вниманием пользуются сильные И когда мы очистим Ус, то мы вправе требовать, а не просить Тогда не страшен нам ни Колчак, ни Монголы Мы думаем, что Монголы и Колчак враги. Но это неправда»190.
Таким образом, победа объединенного китайско-монгольско-урянхайского военного отряда над верными колчаковскому правительству вооруженными силами в Туве во многом обеспечила беспрепятственное занятие красными партизанами административного центра Урянхайского края. Но именно монгольские войска во главе с Максаржавом стали той силой, которая заставила красных партизан остановить свое отступление и начать подготовку к решающему сражению с преследовавшим их колчаковским отрядом. В дальнейшем, в районе Турана еще некоторое время существовал Урянхайский отряд особого назначение под командованием штабс-капитана Бочкарева, он опасности для монгольского отряда уже не представлял.
Отношения между руководством Крестьянской армии и командованием монгольского отряда были непростые, но стороны быстро нашли компромиссные решения. Красный командир П.Е. Щетинкин вспоминал: «В первые дни нашего пребывания в Белоцарске наша разведка наткнулась на монгольский лагерь. Неизвестно когда и почему расположенный недалеко от Белоцарска Это оказался отряд монгольских войск под командой нойона Хатон-Батор-Вана»191. Современные исследователи пишут по этому поводу: «Партизаны вошли в соприкосновение с монголами, что стояли в 5 километрах от Белоцарска. Максаржабу подарили жеребца, захваченного в Усинском крае. Нойон смилостивился и не стал требовать ухода партизан из края»192. В указанном выше следственном документе «Урянхайский вопрос», говорилось: «Мы вошли в соприкосновение с Монголами, которые остановились в 5 верстах от Белоцарска. При сношениях с монголами информировали наше вступление и пребывание в Урянхае желанием войти в дружественные отношения с Монголией Мы предлагаем дать нам оружие в обмен на имеющиеся у нас ценности мы предлагаем воевать с Колчаком в союзе с нами. Монгольское правительство отвечало нам, что наше предложение ими направлено в Пекин на усмотрение китайского правительства. Одновременно с ответом было сделано на нас нападение карательного отряда Бологова который якобы имел тайные сношения с Монголами» 193.
Монгольский лидер Максаржав отказался поддержать партизан в бою против колчаковцев, как, впрочем, не стал помогать и Г.К. Бологову, объявив нейтралитет и отведя свой отряд от Белоцарска. Но при этом монгольский военный министр отказался разрешить в случае поражения партизан отступление им через Туву в Монголию. Оказавшись в безвыходной ситуации партизаны «вынуждены были» одержать победу над колчаковскими войсками, разбив их в двухдневном сражении за Белоцарск.
Победа красных партизан над колчаковскими силами заставила монгольских военных считаться с новой силой в регионе. П.Е. Щетинкин писал: «На другой день после боя к нам явился Хатон-Батор-Ван с изъявлением всяческого восхищения перед храбростью красных войск В знак величайшего благоволения он поднес нам куски жженого сахара (род леденца), обернутые в шелковые ткани. Нет, однако, сомнений, что монгольский дипломат в случае нашего поражения под Белоцарском, первый же предложил бы свою помощь белогвардейцам.»194. В другой своей работе этот местный советский лидер отметил: «Монгольский отряд, стоявший во время боя партизан с Бологовым на устье р. Элегеса в 30 км. от Белоцарска, сохранял строгий нейтралитет и когда утром стало известно о результатах боя, монголы приехали поздравлять красных героев с блестящей победой, а в это время их солдаты вытаскивали из реки Улуг-Хема трупы погибших во время переправы казаков и их лошадей, снимали оружие, одежду и седла, разоружали убегавших во время сражения вниз белобандитов. Таким образом, и им в чужом бою досталась хорошая добыча»195.
Одержав военную победу, красные партизаны смогли на переговорах с монгольскими властями уже более жестко отстаивать свои позиции. Как пишут современные исследователи: «С Хатон-батаром Максаржабом партизанский штаб стал разговаривать с позиции силы. 28 августа на съезде делегатов Подхребтинского и Малоенисейского районов монгольские представители потребовали от русских колонистов в 40 дней выселиться на правобережье Енисея. Партизаны заявили, что русское население в обиду не дадут. Отношения между русскими переселенцами, урянхами и монголами обострялись. А ведь еще недавно крестьяне Подхребтинского района выдавали монголам казаков»196. По воспоминаниям И.Г. Сафьянова, проблемы у русских жителей Подхребтинского района в отношениях с монголами возникли сразу по прибытии последних в этот район: «Русские поселки этого района выслали в монгольский штаб делегацию в составе 4 человек с хлебом, солью и белым флагом, но их встретили выстрелами, троих убили, один убежал. Тогда русские жители послали вторую делегацию, которой удалось начать мирные переговоры»197.