А уровень задач, решаемых Биржевым комитетом, был приблизительно таким: «О торговле с Китаем», «О развитии русского торгового мореходства по реке Оби», «О пошлинах на товары, следующие транзитом через Закавказье», «О значении распространения технического рисования в интересах промышленности и необходимости преобразования Строгановского училища», «О проведении паровой железной дороги вокруг Москвы», «О привилегиях Финляндии относительно беспошлинного ввоза товаров в Россию».
Правда, на бирже все равно присутствовал неистребимый российский колорит. Вот, например, воспоминания московского купца Н. Варенцова: «В один из первых годов моего посещения Биржи меня привлек вид одного господина по схожести его с царем Петром I: он был высокого роста, а надетая на нем бобровая шапка еще увеличивала его рост, с черными усами и волосами, как у царя, и он держался гордо и надменно с ютящейся вокруг него биржевой мелочью. Спросил какого-то знакомого: Кто это такой, так похожий на Великого Петра? Бонячевский богатый фабрикант Иван Александрович Коновалов, ответил он. А не правда ли: вылитый грозный царь?»
В тех же мемуарах Варенцов писал: «Я отправился на Биржу с полным желанием избить вруна Вагурина, для чего захватил крепкую палку».
Правда, избиение не состоялось «врун Вагурин» вовремя покаялся и извинился. «Этим история закончилась, не драться же мне было с ним», заключил Варенцов.
Но не все биржевые конфликты заканчивались таким мирным путем.
Общество страховщиков
Комплекс зданий Северного страхового общества (улица Ильинка, 2123) построено в 1912 году по проекту архитекторов И. Рерберга и В. Олтаржевского.
Северное страховое общество было основано в 1871 году в Санкт-Петербурге, но, конечно же, сферой его влияния было все государство. Ведь специализацией общества было страхование от огня, а большинство столичных зданий было все-таки кирпичными и, как правило, пожарная команда приезжала раньше, чем все здание превратится в пепел. Да, конечно, выгорали целые квартиры, даже этажи. Но вероятность этого была невелика, и экономный петербуржец в большинстве своем предпочитал традиционное российское «авось».
То ли дело Москва, где до середины двадцатого века было множество зданий, построенных из древесины, по-дедовски. Не удивительно, что общество решило выстроить в Первопрестольной целый комплекс зданий для размещения собственного офиса и для того, чтобы сдавать площадь внаем.
В архитекторах общество не ошиблось. Комплекс вышел замечательным. Большая часть москвичей, в те времена уже порядком подуставших от развернувшегося в городе строительного бума, приняла новшество не то что без обыкновенного брюзжания, а даже с радостью. Можно предположить, что основной заслугой архитекторов было деликатнейшее отношение к старинному архитектурному шедевру, расположенному по соседству с новостройкой. Ведь это была одна из красивейших церквей Москвы Никола Большой Крест.
Церковь была построена Филатьевыми архангелогородскими купцами в 1680 году. А в ее подклете, по китайгородскому обычаю, был обустроен склад товаров.
Этот храм вообще использовали в качестве чуть ли не витрины. И в газетах то и дело попадались приблизительно такие сообщения: «На алтаре храма св. Николая чудотворца, именуемого Большой Крест, что у Ильинских ворот, вновь помещена на днях вывеска с изображением сапог и штиблет, снятая, по распоряжению епархиального начальства, в сентябре месяце прошлого года».
Что поделать в Китай-городе каждый квадратный метр имел ценность, и не только лишь духовную.
Кстати, кресты на куполах той церкви были самые что ни на есть обычные. «Большим Крестом» являлась главная святыня храма саженный крест со 156 частицами мощей.
Петр Боборыкин писал: «Глаза Палтусова обернулись в сторону яркого красного пятна церкви Никола Большой Крест, раскинувшейся на целый квартал. Алая краска ярела на солнце, белые украшения карнизов, арок, окон, куполов придавали игривость, легкость храму, стоящему у входа в главную улицу, точно затем, чтобы сейчас же всякий иноземец понял, где он, чего ему ждать, чем любоваться».
А в списке чудес митрополита Филарета, занимавшего митрополичью кафедру в первой половине девятнадцатого века, есть такая запись: «Заболевши горячкою, Н.Н., находясь в самом уже трудном положении, заснул и видит во сне Владыку, служащего с сонмом святителей всенощное бдение в Церкви святителя Николая Чудотворца (именуемой Большой Крест). И когда Владыка, во время пения хвалите имя Господне, совершал каждение и проходил мимо него, он поклонился и поцеловал его ножку, после этого он проснулся. С этого же дня болезнь приняла другой оборот, и он выздоровел».
Подобные истории в Москве дореволюционной были очень даже убедительны. Не удивительно, что храм Николы Большой Крест пользовался в нашем городе невероятной популярностью.
Увы, в 1933 году храм снесли. И краевед и поэт Ю. Ефремов посвятил ему стихотворение:
Вчера была церковь. Горда, пятиглава.
Лазурные купы цвели на углах.
Не сдавшие золота для переплава,
Жглись россыпи звездные на куполах.
А нынче Ходынка На зрелища скупы
Недели и месяцы будничных дел,
А кто-то на царственный звездчатый купол
Петлю четверного аркана надел.