— А тебе и заботы нет! — воскликнул Марк. — После всего, что он для тебя сделал!
— Убирайся! — приказала Рэйчел.
— Раньше я бы отшлепал тебя за такие слова.
Она все отлично помнила, но так и осталась стоять к брату спиной. Двенадцать лет в отряде спайнов стали хорошим оружием против Марка. Они были отличным оружием против любого. Почти любого, вздохнула девушка.
Марк заговорил шепотом:
— Мне доставили документы — я должен дать согласие на твое посвящение. Высшие чины спайнов настаивают, чтобы я подписал бумаги.
Рэйчел насторожилась.
— Я не знаю, — продолжал Марк. — Я подумал, Рэйчел… Я не хочу, чтобы ты стала такой же, как они.
Девушка закрыла глаза.
— У них нет души. — Марк замолчал. — Живые трупы, не больше. Не могу представить свою сестру такой. Не хочу, чтобы…
Рэйчел не могла больше сдерживаться.
— Лжец! — Она резко развернулась и уставилась брату прямо в глаза. — Ты поступаешь так только из зависти. Тебя бесит, что ты провалил испытания, а я прошла. Ты винишь меня в том, что отец разочаровался в тебе…
— Ты все-таки адепт.
— А знаешь, чего мне стоило добиться этого звания? Ты хоть представляешь, как было тяжело?
— Да, я наслышан о представлении, которое ты устроила. — Марк холодно улыбнулся.
— Представление? — Ей пришлось сразиться со всеми адептами в одной битве, и она одолела их одного за другим. Но на этом дело не закончилось. Избитая и изможденная Рэйчел вызвала на бой своего учителя. Оскорбление — если бы он только мог почувствовать себя оскорбленным. В конце концов, самое большее, на что он остался способен, так это сфокусироваться на собственных легких и не захлебнуться кровью.
— Да… — Марк еще раз осмотрел келью в поисках предмета, на котором можно было бы сосредоточить взгляд. — Вот тебе еще одна причина не ложиться под иглы спайнов. Если ты можешь так драться, оставаясь непосвященной…
— У меня просто нет выбора! Ко мне никогда не будет доверия, пока меня не примут. Мне с трудом удалось убедить их подождать твоего согласия. Если ты откажешься подписать бумаги, они избавятся от меня, вышвырнут вон или того хуже. — Рэйчел замолчала, взглянула на брата, и вдруг неожиданная мысль пришла ей в голову. — Ты только этого и добиваешься, верно? Хочешь, чтобы мне дали пинка под зад? Хочешь, чтобы я все провалила?
— Я только хочу защитить тебя, — пробормотал Марк.
— Толстокожий ублюдок!
— Толстокожий? — Лицо брата покраснело. — Как приятно слышать это от тебя. А ты очистила хотя бы одну деревню от этих дикарей шетти?
Можете поверить, слово очистить подходило как нельзя лучше. Очищали города с воздушного корабля, с высоты. Распыляя яд, вычищали хашеттов целыми племенами. Мужчин, женщин и детей сметали с лица земли аккуратно и методически точно, экономично рассчитав расход зажигательной смеси. Марк был слишком далеко, чтобы услышать плач и мольбы, он никогда не видел ран и агонии умирающих собственными глазами. Их не убивали — их просто вычищали. Рука Рэйчел сжала одну из бамбуковых трубок и снова опустилась. Она глубоко вздохнула и тихо проговорила:
— Пожалуйста, подпиши бумаги. Позволь мне пройти посвящение. Я так больше не могу.
— Нет, Рэйчел.
. — Тогда выметайся. Я хочу побыть одна.
— Ты и так всегда одна. Тебе что, вообще люди противны?
Рэйчел не знала. Монахи не то чтобы запрещали общение.
Но все не так просто. Ей приходилось сидеть в церковном подземелье, тренироваться и фокусироваться или перебираться из одной темной пещеры в другую.