Мы с Вульфгаром и Гвенвивар сражались бы с гигантами втроем, как когда-то давно в Долине Ледяного Ветра. И возможно, только возможно, пойми, что он вспомнил бы, каким был до того, как попал к Эррту.
Лицо Кэтти-бри потеплело, она закусила губу и кивнула.
— И что, получилось? — спросила она. — Не сомневаюсь, что бой прошел отлично и Вульфгар дрался достойно и от души.
Дзирт бросил быстрый взгляд на вход в пещеру.
— Он допустил ошибку, — сознался дроу. — Хотя вполне загладил ее потом, в ходе боя. Надеюсь, Вульфгар простит себе первоначальное промедление и будет вспоминать только саму битву — во время ее он был безупречен.
— Промедление? — недоверчиво переспросила Кэтти-бри.
— Когда мы только начали бой… — начал рассказывать Дзирт, но потом махнул рукой, как будто это не имело особенного значения. — Минуло уже много лет с тех пор, как мы сражались вдвоем. Это было вполне простительное недопонимание, ничего особенного.
Хотя, по правде говоря, Дзирту было нелегко заставить себя не думать о том, что промах Вульфгара мог дорого стоить и ему, и Гвенвивар.
— Ты великодушен, — заметила чуткая Кэтти-бри.
— Я надеюсь, что Вульфгар вспомнит, кто он такой и кто его друзья, — ответил дроу.
— Надеешься? — переспросила девушка. — Но веришь ли?
Глядя в сторону выхода из пещеры, Дзирт только молча пожал плечами.
Вчетвером они вышли из ущелья и вскоре вернулись на тропинку. Тут Бренор обратил свое недовольство с Дзирта на Реджиса.
— Где, девять проклятых кругов, носит Пузана? — громыхал он. — И как, девять проклятых кругов, он ухитрился заставить великана швырять камни туда, куда надо?
Он еще не договорил, как все они почувствовали, что земля у них под ногами сотрясается под тяжестью чьих-то шагов, и издали донеслась дурацкая песенка, которую распевали два голоса. Один был радостный голос хафлинга, а другой грохотал, как осыпь, сползавшая по горному склону. Чуть позже из-за поворота показался Реджис, ехавший на плече у великана, оба они пели и смеялись на ходу.
— Привет! — весело воскликнул хафлинг, остановив великана подле компании друзей. Он заметил, что Дзирт держит руки на рукоятях сабель, хоть и не вынимает их из ножен (но дроу был так проворен, что это ничего не значило), Бренор покрепче ухватил свой боевой топор, Кэтти-бри тянется к луку, а Вульфгар, державший в руках Клык Защитника, уже готов, казалось, броситься на них.
— Это Джангер, — сообщил Реджис. — Он с теми не был — говорит, даже не знает их. К тому же он сообразительный.
Джангер поднял руку, чтобы придержать Реджиса, и поклонился ошеломленным друзьям.
— Вообще-то Джангер даже не спускается к дороге, он вовсе не покидает горы, — продолжал Реджис— Говорит, его не волнуют дела людей и дворфов.
— Это он так тебе сказал, да? — с сомнением спросил Бренор.
Реджис кивнул, широко улыбаясь.
— И я ему верю, — сказал он, помахивая рубиновой подвеской, чья гипнотическая власть была хорошо известна друзьям.
— Это ничего не меняет, — рявкнул Бренор и взглянул на Дзирта, словно ожидая, что тот сейчас ринется в бой. Великан есть великан, как ни крути, а для дворфа любой гигант казался гораздо привлекательнее, когда валялся на земле с топором, глубоко засевшим в затылке.
— Джангер не убийца, — твердо сказал Реджис.
— Я только гоблинов, — с улыбкой сказал великан. — И гигантов с холмов. Ну и, конечно, орков, кто ж пройдет мимо этих тварей?
Дворф, услышав его правильную речь и перечень врагов, смотрел на него вылупив глаза.
— А еще йети, — добавил Бренор. — Про йети не забудь.
— Нет, йети — нет, — ответил Джангер. — Я не убиваю йети.
Бренор снова нахмурился.
— К чему, они же такие вонючие, их даже есть нельзя, — пояснил гигант. — Я их не убиваю, я их приручаю.
— Ты — что? — не понял Бренор.