В последнее время складывалось впечатление, что внимание к административной реформе со стороны первых лиц страны ослабевает. Возможно, это было связано с предстоявшими парламентскими и президентскими выборами. Как говорят, ставку на хромую лошадь не делают. Об этом свидетельствует и перетряска Правительственной комиссии. Вместо 38 человек в комиссии теперь значатся всего 19. Из комиссии выведены высокоавторитетные менеджеры: А. Кудрин, Э. Набиуллина, И. Щеголев, Ю. Трутнев, Т. Голикова, А. Авдеев, а также А. Дворкович и Л. Брычева из администрации президента. Сегодня, зная результат нового распределения правительственных кресел, предпринятая рокировка нисколько не удивляет.
В этой связи, мне кажется вполне реалистичным мнение известного экономиста Владислава Иноземцева о том, что административная реформа в реальности произвела огромный дубляж функций и тем самым затруднила любое позитивное решение, что обернулось элементарным ростом коррупции. Получается, что реформа была направлена на то, чтобы создать систему, при которой без коррупции вообще ничего нельзя сделать. Словом, зря мы сетовали о провале хорошего начинания. С точки зрения укрепления власти нечистых на руку чиновников над обществом реформа была оказалась успешной.
А тем временем Россия в 2010 году в международном рейтинге коррупции опустилась на 154-е место из 178 возможных, потеряв за год восемь позиций. Рядом снами Гвинея-Биссау, Камбоджа, Кения, Конго, Таджикистан.
В России сложилась уникальная модель государственного управления исполнительной власти, которая позволяет ей и дальше находиться максимально изолированной от политического и гражданского контроля со стороны населения и общественных объединений. Эта модель вырастала из второпях («на коленке») сочиненной Конституции РФ 1993 года, которая в государственном устройстве страны оставила много правовых противоречий и недомолвок. Сначала о властных полномочиях президента. Они по Конституции РФ возведены в абсолют, мы здесь впереди планеты всей. Он является верховным главнокомандующим, определяет основные направления внутренней и внешней политики, назначает главу правительства, его заместителей и министров, генерального прокурора, судей, военачальников и может всех их отправить в отставку. Конституция дает ему право распускать парламент, назначать выборы. И при всем этом, своеобразие нашего государственного режима в том, что президент России не возглавляет исполнительную власть, как это мы наблюдаем, например, в США, Франции и других президентских республиках. Он находится в роли как бы высшего существа всем распоряжается, всех направляет, но ни за что не отвечает. Это при том, что Конституция четко провозглашает принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную. Президента, как нетрудно заметить, в этом перечне властей просто нет.
Используя эти противоречия, президент Б. Н. Ельцин начинает тянуть на себя одеяло, требуя для себя все новых полномочий. В 1996 году своим Указом он присваивает статус государственного органа своей администрации, тогда как в основном законе это учреждение именуется рабочим аппаратом президента. Начальник канцелярии, малозаметный, в сущности, клерк в один момент превращается в могущественного Руководителя Администрации Президента! Почувствуйте, что называется, разницу. Через год начинается еще более основательное вторжение Ельцина в прерогативы исполнительной ветви власти. У правительства как высшего органа исполнительной власти он отнимает «силовиков». В декабре 1997 года в новой редакции Федеральный конституционный закон «О Правительстве Российской Федерации» напрямую подчиняет президенту Минобороны, ФСБ, СВР, МВД, МИД, Минюст, МЧС и других «силовиков», наделив его правом утверждать положения об этих ведомствах и назначать их руководителей. В настоящее время президенту России на законодательном уровне подчиняется непосредственно 21 федеральный исполнительный орган, включая 5 министерств МЧС, юстиции, обороны, иностранных и внутренних дел. Многие эксперты считают, что принципам федерализма существенно противоречило введение института полномочных представителей Президента РФ в федеральных округах, а также отмена выборности губернаторов.
В результате мы имеем теперь две интегрированные по вертикали и горизонтали иерархические системы федеральных органов исполнительной власти. Одна из них президентская, состоящая из спецслужб, располагающая громоздким аппаратом сверху донизу, включая муниципальные образования, другая правительственная, имеющая также свои структуры в органах государственного управления субъектов федерации. Таким образом, мы видим, что единый по Конституции высший орган исполнительной власти расколот на две части. И хотя доминирует, согласно закону, президентская власть, монолитность и устойчивость государственной власти является более провозглашаемой, чем реальной, она балансирует в режиме неустойчивого равновесия. И зависит от авторитета личности президента, а в нынешней ситуации от тандема Путин Медведев. Кроме того, выстроенная при В. В. Путине вертикаль власти с опорой на спецслужбы дает сбои ввиду низкого уровня профессионализма, высокой степени коррумпированности сотрудников силовых структур. Между силовыми и гражданскими ведомствами ведется борьба за сферы влияния в бизнесе, за передел собственности; рейдерство и «крышевание» стали повседневными явлениями.