Надо сказать, что на моей родине, в Сумерках, предпочитали самоходные колесницы, приводимые в движение колдовством, однако наездником я был довольно неплохим, поскольку с детства проводил много времени на Земле Артура, где из всех видов транспорта самым распространенным оставались лошади.
Кевин восседал на великолепном вороном жеребце из королевских конюшен Солнечного Града. Оттуда же были и мой гнедой, и прекрасная белая кобыла, на которой ехали вместе Фиона и Софи. Разумеется, у дяди Брендона нашлась бы для нас и четвертая лошадь, но Софи не умела самостоятельно ездить верхом и учиться этому не собиралась. Она выросла в космическом мире и категорически не воспринимала лошадей как средство передвижения.
Пока мы ехали предместьем, Софи, которая присоединилась к нам уже здесь, на Земле Мардука, слушала рассказ Фионы о том, как Люсия, приняв карту за головоломку, начертила продолжение Тропы, а мы так и не смогли вникнуть в смысл ее рассуждений.
– Я кое-что понял, – отозвался Кевин, который имел возможность коротко поговорить с Люсией, прежде чем за ней явилась Дейдра, чтобы забрать обратно в Авалон. – Но далеко не все. Это какая-то непостижимая смесь индуктивной логики, теории множеств и чистой эстетики. Над этой задачей целую неделю работала группа высококлассных математиков, но им не удалось ее решить. А Люси разобралась за несколько минут.
– А ты уверен, что она решила правильно? – спросила Софи.
– У меня есть основания так полагать. Я с самого начала считал наиболее вероятным вариантом, что эта Тропа должна привести к Безымянному храму...
– Ты напал на какой-то след?
– Не совсем. Вавилонским властям известно несколько сект, чья деятельность связана с этим храмом, но той, которую мы ищем, среди них нет. Я вычислил бывший храм Нергала другим способом – по начальному пункту Тропы.
С этими словами он дал нам знак остановиться. Мы почти доехали до Нефритовых Врат и теперь народились всего в четырех или пяти десятках шагов от них. Кевин окинул пристальным взглядом высокую крепостную стену и распахнутые Врата, через которые в обоих направлениях двигались люди, и неожиданно продекламировал:
Дьявол есмь я,
и ключи у меня
от ворот в сладкий ад
Вавилон... [1]
Затем посмотрел на меня и ухмыльнулся:
– Я же говорил, что эта песня мне нравится. К вашему сведению, давным-давно Нефритовые Врата назывались иначе – Черными. Они были посвящены мертвым, и через них обязательно проходили все траурные процессии.
– Ага! – произнесла Фиона. – Тропа от Черных Врат, посвященных мертвым, к храму Черного бога смерти.
– Вот именно, – кивнул Кевин. – Как я уже говорил, в самом храме и вокруг него ничего существенного обнаружить не удалось. Думаю, тут важен сам путь к нему, то есть Тропа. Но не в каком-то там мистическом смысле – я твердый материалист и в эту чепуху не верю. Другое дело, что на Тропе может лежать какое-то древнее заклятие. Я попытаюсь его выявить, а вы втроем отправляйтесь прямиком к Безымянному храму и ждите меня там.
– Нет, – сказала Софи. – Я с тобой.
– Я тоже, – добавила Фиона.
Кевин покачал головой:
– Это исключено, девочки. Вы нужны мне для подстраховки – на тот маловероятный случай, если я не замечу заклятия, а оно тем не менее подействует на меня. Тогда вы, свободные от любых чар, встретите меня возле храма, обнаружите заклятие, скопируете его и снимете.
– Пусть тогда Софи...
– Пусть Фиона...
– Нет, вы обе, – стоял на своем Кевин. – Если я не почувствую заклятия, то могут понадобиться ваши совместные усилия, чтобы справиться с ним. Собственно, для того я и позвал тебя, Софи.
– А если это заклятие не действует на адептов? – отозвался я. – Если Образ Источника отвергнет его?
Кевин внимательно посмотрел на меня:
– И что ты предлагаешь?
– Поехать по Тропе с тобой. Для чистоты эксперимента.