Второе постоянное парковочное место было свободно – отсутствовала машина, принадлежащая Еве, давней подруге близняшек, которая жила вместе с ними. Последнее обстоятельство было мне только на руку, так как Ева откровенно недолюбливала меня, хотя я не давала ей для этого никаких оснований.
В окнах дома горел свет, а посадочную площадку освещал прожектор, но это еще ничего не значило – близняшки не выключали иллюминацию, даже когда отлучались надолго. Я не стала проверять особняк на наличие в нем людей (ведь для того, чтобы обострить свое восприятие, опять же требовалось открыть разум), а переместилась в пустой холл и сняла с себя чары невидимости.
– Эй! – крикнула я. – Вика, Тори, кто-нибудь есть?
– Есть, есть, – послышался со стороны кухни голос одной из близняшек. – Уже иду.
Спустя полминуты она вошла в холл с двумя бокалами коктейля в руках. На ней были узкие белые брюки и короткий топик, плотно облегавший красивую грудь. Когда наши взгляды встретились, я сразу поняла, что это Тори. С некоторых пор я научилась безошибочно различать их по глазам.
– Вот, держи, – сказала она, протягивая мне правый бокал. – Пропорции как раз на твой вкус.
– Так ты знала, что я приду? – спросила я, устроившись в кресле, которое немедленно приняло удобную для меня форму.
– Софи предупредила, – объяснила Тори, присаживаясь напротив. – Минут двадцать назад. Я едва успела освободиться.
– Я помешала тебе? Тогда извини.
– Ничего, Вика меня подменила. Как мы поняли, у тебя к ней вопросов нет, ты хочешь поговорить только со мной.
Пригубив коктейль, я поставила бокал на столик.
– Да, с тобой, – подтвердила я. – Ведь это ты отказываешься помочь нам?
– Не то чтобы отказываюсь, просто считаю вашу затею бессмысленной. Вика тоже так думает, но сейчас она свободна и не прочь потратить впустую несколько дней. А у меня дела.
Я не стала спрашивать, какие дела, все равно не ответит. Сколько помню, близняшки чем-то активно занимались – и, как правило, по-очереди. Раньше я думала, что они помогают Софи контролировать развитие зародышей новых Вселенных и устранять негативные для ткани мироздания побочные эффекты. Но сама Софи однажды вскользь обронила, что у ее старших дочерей другая работа, связанная с космическим миром. Больше ничего она говорить не стала, а выяснять я не пыталась – вообще-то я любопытная девочка, но в меру. А вот Бренда, чья непомерная любознательность давно стала притчей во языцех, была заинтригована: по ее словам, никто из знакомых колдунов и ведьм, постоянно проживающих в космическом мире (включая ее мужа Колина), не замечал признаков активной деятельности близняшек – только и того, что они выдавали себя за Софи и вели довольно замкнутый образ жизни. В свое время Бренда даже пыталась проследить за ними и выяснить, чем конкретно они заняты, но потерпела фиаско.
– Да, понимаю, – согласилась я, – наш план не блестящий. Однако ничего лучшего придумать не можем. А ситуация стала еще серьезнее. – И, зная, что Софи уже частично посвятила дочерей в эту историю, я рассказала о предварительных выводах Джо касательно сгоревших останков и о пустом саркофаге Мпило Уфуэ.
– Очень интересно, – произнесла Тори, выслушав меня. – Так ты думаешь, что этот Уфуэ семь лет назад воскрес, а на днях снова покончил с собой, но опять возродился – словно феникс из пепла?
Я отрицательно мотнула головой:
– Нет, не думаю. Не хочу так думать. Очень надеюсь, что есть другое объяснение. Но чтобы узнать правду, мы должны поймать хоть одного сектанта – живьем. А для этого нужна ваша помощь, и желательно обеих. Так будет больше шансов на успех.
– Мизерные шансы, даже умноженные на два, все равно остаются мизерными, – резонно заметила Тори.