Если его назначат наследником? вставил мейстер Лювин.
И продолжил бы их род, закончил Леобальд.
Бран знал, что полагается сказать теперь.
Благодарю вас за ваше предложение, милорд, выпалил он, опередив сира Родрика. Мы направим его на рассмотрение моему брату Роббу ну и леди Хорнвуд, конечно.
Леобальд, видимо, удивился тому, что Бран подал голос.
Благодарю, мой принц, сказал он, но Бран увидел в его светло-голубых глазах жалость с примесью чего-то еще радуется, наверно, что этот калека не его сын. На миг Бран возненавидел этого человека.
Зато мейстеру Лювину Леобальд понравился.
Пожалуй, Берен Толхарт наилучший выход, сказал он, когда тот ушел. По крови он наполовину Хорнвуд, и если он возьмет имя своего дяди
он все-таки останется мальчиком, сказал сир Родрик, и трудновато ему будет отстоять свои земли от таких, как Морс Амбер или этот бастард Русе Болтона. Надо подумать как следует и подать Роббу дельный совет, прежде чем он примет решение.
Надо будет принять в расчет и то, какой лорд Роббу больше выгоден. Речные земли часть его королевства. Быть может, Робб пожелает скрепить этот союз, выдав леди Хорнвуд за одного из лордов Трезубца? Блэквуда, скажем, или Фрея.
Она может взять одного из наших Фреев, предложил Бран. Пусть хоть обоих забирает, если охота.
Это недобрые слова, мой принц, мягко пожурил сир Родрик.
«Как и сами Уолдеры». Бран хмуро опустил глаза и промолчал.
В последующие дни из других усадеб прилетели вороны с письмами, выражающими сожаление. Бастарда из Дредфорта не будет на празднике, Мормонты и Карстарки ушли на юг с Роббом, лорд Локк слишком стар, чтобы пуститься в путь, леди Флинт ждет ребенка, во Вдовьем Дозоре заразная болезнь. В конце концов все главные вассалы дома Старков как-то известили о себе, кроме Хоуленда Рида, островного жителя, давно уже не вылезавшего из своих болот, и Сервинов, чей замок стоял всего в половине дня езды от Винтерфелла. Лорд Сервин был в плену у Ланнистеров, но сын его, четырнадцатилетний подросток, одним ясным ветреным утром прибыл с двумя десятками копейщиков. Бран скакал на Плясунье по двору, когда они въехали в ворота, и пустился рысью им навстречу. Клей Сервин всегда дружил с Браном и его братьями.
В последующие дни из других усадеб прилетели вороны с письмами, выражающими сожаление. Бастарда из Дредфорта не будет на празднике, Мормонты и Карстарки ушли на юг с Роббом, лорд Локк слишком стар, чтобы пуститься в путь, леди Флинт ждет ребенка, во Вдовьем Дозоре заразная болезнь. В конце концов все главные вассалы дома Старков как-то известили о себе, кроме Хоуленда Рида, островного жителя, давно уже не вылезавшего из своих болот, и Сервинов, чей замок стоял всего в половине дня езды от Винтерфелла. Лорд Сервин был в плену у Ланнистеров, но сын его, четырнадцатилетний подросток, одним ясным ветреным утром прибыл с двумя десятками копейщиков. Бран скакал на Плясунье по двору, когда они въехали в ворота, и пустился рысью им навстречу. Клей Сервин всегда дружил с Браном и его братьями.
Доброе утро, Бран, весело воскликнул Клей. Или тебя теперь надо называть принц Бран?
Только если захочешь.
А почему бы нет? засмеялся Клей. У нас теперь все короли да принцы. Станнис и в Винтерфелл прислал письмо?
Станнис? Не знаю.
Он теперь тоже король. Он пишет, что королева Серсея спала со своим братом, поэтому Джоффри бастард.
Джоффри Дурное Семя, проворчал один из рыцарей Сервина. Не диво, что он так вероломен, раз у него отец Цареубийца.
Да, подхватил другой, боги не терпят кровосмешения. Вспомните, как они низвергли Таргариенов.
У Брана пресеклось дыхание, словно чья-то гигантская рука стиснула ему грудь. Он почувствовал, что падает, и отчаянно вцепился в поводья Плясуньи.
Должно быть, ужас отразился у него на лице, потому что Клей сказал:
Бран! Тебе нехорошо? Ну, объявился еще один король что тут такого?
Робб и его побьет. Бран повернул Плясунью к конюшне под удивленными взглядами Сервина и его свиты. В ушах у него шумело, и он упал бы, не будь он привязан к седлу.
В ту ночь он молил отцовских богов не посылать ему сновидений. Но боги, если и слышали, не вняли его мольбе кошмар, который они ему послали, был хуже всякого волчьего сна.
Лети или умри! вскричала трехглазая ворона, клюнув его. Он плакал и просил, но ворона не знала жалости. Она выклевала ему сперва левый глаз, потом правый, а когда он ослеп, клюнула его в лоб, вогнав свой страшный острый клюв глубоко в череп. Он завопил так, что легкие чуть не лопнули. Голову ему словно топором раскололи, но когда ворона выдернула свой клюв, вымазанный мозгами и облепленный осколками кости, Бран снова прозрел. То, что он увидел, заставило его ахнуть от страха. Он цеплялся за башню в несколько миль высотой пальцы у него скользили, ногти скребли по камню, ноги дурацкие, бесполезные, неживые ноги тянули вниз.
Помогите! закричал Бран. В небе над ним появился золотой человек и поднял его на башню.
Чего не сделаешь ради любви, тихо произнес человек и швырнул Брана в воздух.
Тирион
Сон у меня уже не тот, что в молодости, сказал великий мейстер Пицель, словно желая извиниться за назначенную на рассвете встречу. Лучше уж встать еще затемно, чем ворочаться без сна в постели, думая о незавершенных делах. Его тяжелые веки вопреки словам придавали ему сонный вид.