Внешние ворота были окованы медью, средние железом, внутренние усеяны золотыми глазами. Все трое открылись перед Дени, а когда она въехала на своей Серебрянке в город, малые дети стали бросать цветы под ноги лошади. Малыши были обуты в золотые сандалии, и их нагие тельца ярко раскрашены.
Все краски, которых недоставало в Ваэс Толорро, собрались здесь, в Кварте. Дома, точно в горячечном сне, пестрели розовыми, фиалковыми и янтарными тонами. Дени проехала под бронзовой аркой в виде двух совокупляющихся змей их чешуя блистала яшмой, обсидианом и ляпис-лазурью. Стройные башни были выше всех виденных Дени, и на каждой площади стояли фонтаны с фигурами грифонов, драконов и мантикоров.
Квартийцы толпились на улицах и на балконах, которые казались слишком хрупкими, чтобы выдержать их вес. Высокие, светлокожие, они были одеты в полотно, шелка и тигровый мех каждый казался Дени лордом или леди. Женские платья оставляли открытой одну грудь, мужчины носили шитые бисером шелковые юбки. Дени чувствовала себя нищенкой и варваркой, проезжая мимо них в своей львиной шкуре с черным Дрогоном на плече. Дотракийцы называли жителей Кварта «молочными людьми» за их белую кожу, и кхал Дрого мечтал когда-нибудь разграбить великие города востока. Дени взглянула на своих кровных всадников, чьи темные миндалевидные глаза не выдавали их мыслей. «Неужели они думают только о добыче? думала она. Какими дикарями должны мы казаться этим квартийцам».
Пиат Прей провел ее маленький кхаласар под большой аркадой, где стояли статуи древних героев втрое больше натуральной величины из белого и зеленого мрамора. Затем они пересекли громадное здание базара, чей ажурный потолок служил пристанищем тысяче пестрых птиц. На ступенчатых стенах за торговыми местами росли деревья и цветы, а внизу продавалось все, когда-либо созданное богами.
Серебристая кобылка беспокойно заплясала, когда к ней подъехал Ксаро Ксоан Даксос: Дени убедилась, что лошади не терпят близкого соседства верблюдов.
Если ты пожелаешь здесь что-нибудь, о прекраснейшая из женщин, тебе стоит лишь сказать и это будет твоим, сказал Ксаро с высоты своего нарядного, украшенного рогами седла.
Ей принадлежит весь Кварт на что ей твои безделушки? отозвался с другой стороны синегубый Пиат Прей. Все будет так, как я обещал, кхалиси. Пойдем со мной в Дом Бессмертных, и ты вкусишь истину и мудрость.
Зачем ей твой Дворец Праха, когда у меня ее ждет солнечный свет, сладкая вода и шелковая постель? возразил Ксаро. Тринадцать увенчают ее прекрасную голову короной из черной яшмы и огненных опалов.
Единственный дворец, где я хотела бы жить, это Красный замок в Королевской Гавани, милорд Пиат. Дени остерегалась чародея мейега Мирри Маз Дуур отбила у нее охоту водиться с теми, кто занимается колдовством. И если сильные мужи Кварта хотят поднести мне дары, Ксаро, пусть подарят мне корабли и мечи, чтобы я могла отвоевать то, что принадлежит мне по праву.
Зачем ей твой Дворец Праха, когда у меня ее ждет солнечный свет, сладкая вода и шелковая постель? возразил Ксаро. Тринадцать увенчают ее прекрасную голову короной из черной яшмы и огненных опалов.
Единственный дворец, где я хотела бы жить, это Красный замок в Королевской Гавани, милорд Пиат. Дени остерегалась чародея мейега Мирри Маз Дуур отбила у нее охоту водиться с теми, кто занимается колдовством. И если сильные мужи Кварта хотят поднести мне дары, Ксаро, пусть подарят мне корабли и мечи, чтобы я могла отвоевать то, что принадлежит мне по праву.
Синие губы Пиата сложились в учтивую улыбку.
Как тебе будет угодно, кхалиси, сказал он и поехал прочь, покачиваясь в такт шагам верблюда, а шитые бисером одежды колыхались у него за спиной.
Юная королева мудра не по годам, молвил Ксаро с высокого седла. В Кварте говорят, что дом колдуна построен из костей и лжи.
Почему же тогда люди понижают голос, говоря о колдунах Кварта? Весь восток почитает их силу и мудрость.
Да, некогда они были могущественны, но теперь они похожи на дряхлых солдат, которые похваляются своей доблестью, давно утратив и силу, и мастерство. Они читают свои ветхие свитки, пьют «вечернюю тень», пока у них губы не посинеют, и намекают на некую смертоносную власть, но они пустая шелуха по сравнению с белыми чародеями. Предупреждаю тебя: дары Пиата Прея в твоих руках обернутся прахом. Ксаро стегнул своего верблюда кнутом и ускакал.
Ворона говорит, что ворон черен, пробормотал сир Джорах на общем языке Вестероса. Рыцарь-изгнанник, как всегда, ехал по правую руку от Дени. Ради въезда в Кварт он снял свою дотракийскую одежду и облачился в панцирь, кольчугу и шерсть Семи Королевств, лежащих за полсвета отсюда. Лучше вам не иметь дела с этими людьми, ваша милость.
Они помогут мне взойти на престол. Ксаро сказочно богат, а Пиат Прей
делает вид, что обладает тайной силой. На темно-зеленом камзоле рыцаря стоял на задних лапах медведь дома Мормонтов, черный и свирепый. Сир Джорах, хмуро глядящий на кишащий народом базар, казался не менее свирепым. Я бы не стал задерживаться здесь надолго, моя королева. Мне противен самый запах этого места.