Ишь, злющий какой, засмеялся солдат и так треснул Арью кольчужным кулаком, что у нее чуть голова не слетела с плеч.
Они что-то громко говорили над ней, но она не разбирала ни слова так звенело в ушах. Она хотела уползти, но земля поехала куда-то. Они забрали Иглу. Позор был хуже боли, хотя болело очень сильно. Этот меч ей подарил Джон, а Сирио учил ее им пользоваться.
Наконец кто-то сгреб ее спереди за куртку и поставил на колени. Пирожок тоже стоял на коленях, а перед ним высился самый большой человек из всех, кого Арья видела, великан из сказок Старой Нэн. Она не заметила, откуда он взялся. По его желтому камзолу неслись три черные собаки, а лицо точно из камня вырубили. Внезапно Арья вспомнила, когда видела этих собак. В ночь турнира в Королевской Гавани, когда все рыцари вывесили щиты у своих шатров.
«Этот принадлежит брату Пса, сказала ей Санса, когда они прошли мимо трех собак на желтом поле. Вот увидишь он даже больше Ходора. Его прозвали Скачущей Горой».
Арья повесила голову, плохо сознавая, что происходит вокруг. Пирожок снова заявил, что сдается, а Гора сказал:
Веди нас к остальным. Арья потащилась назад мимо виселицы, а Пирожок обещал солдатам, что будет печь им пироги и плюшки пусть только не трогают его. С ними пошли четверо мужчин у одного был факел, у другого длинный меч, у двоих копья.
Ломми они нашли там же, где оставили, под дубом.
Я сдаюсь, закричал он, как только их увидел, бросил копье и поднял руки, до сих пор зеленые от краски. Сдаюсь.
Человек с факелом огляделся.
Тут больше никого? Пекаренок говорил, что есть еще девчонка.
Она убежала, когда услышала вас. Вы очень шумели.
«Беги, Ласка, подумала Арья, беги быстро, как только можешь, спрячься и никогда не возвращайся назад».
Скажи, где найти этого сукина сына Дондарриона, и тебя накормят горячим.
Кого? опешил Ломми.
Говорил я тебе, эти знают не больше, чем те деревенские суки. Только время терять.
Что у тебя с ногой, парень? спросил один из копейщиков.
Меня ранили.
А идти можешь? заботливо осведомился тот.
Нет. Придется уж вам меня нести.
Нести, говоришь? Солдат небрежно поднял копье и вогнал его в мягкое горло Ломми. Паренек не успел сдаться еще раз он дернулся и затих. Солдат вынул копье, и темная кровь фонтаном хлынула из раны. Тоже выдумал нести.
Тирион
Его предупредили, чтобы он оделся потеплее, и Тирион постарался на совесть: надел толстые клетчатые бриджи и шерстяной дублет, а поверх накинул плащ из шкуры сумеречного кота, приобретенный в Лунных горах. Плащ, до нелепости длинный, был сшит на человека вдвое выше. Тирион, когда не ехал верхом, заворачивался в него несколько раз и смахивал на шар из полосатого меха.
Однако он был рад, что послушался совета. Холод в этом темном склепе пронизывал до костей. Тиметт тут же улепетнул обратно наверх. Они находились где-то под холмом Рейенис, за Гильдией алхимиков. Сырые каменные стены обросли селитрой, и единственным источником света служил закрытый фонарь, который с великой осторожностью нес Галлин-пиромант.
Неудивительно, что он так бережется с такой-то посудой вокруг. Тирион взял в руки один из горшков рыжий и круглый, словно глиняный плод. Немного великоват для его ладони, но обычному рослому человеку придется как раз по руке. А стенки так тонки, что его просили не сжимать сосуд слишком сильно как бы не лопнул в кулаке. Поверхность грубая, шершавая. Галлин сказал, что это делается нарочно: гладкий сосуд скорее выскользнет из пальцев.
Тирион наклонил шар, чтобы заглянуть внутрь, и дикий огонь медленно потек к горлышку. Это вещество должно быть мутно-зеленого цвета, но фонарь светит слишком тускло, чтобы проверить.
Густой, заметил он.
Это от холода, милорд, пояснил Галлин, бледный, с мягкими влажными руками и подобострастными манерами. На нем была длинная мантия в черную и алую полоску, подбитая соболем, изрядно облезшим и побитым молью. При нагревании субстанция становится более текучей как лампадное масло.
«Субстанция» так пироманты называли дикий огонь, а друг к другу они обращались «ваша мудрость». Это раздражало Тириона не меньше, чем намеки на обширнейшие тайные знания, которыми алхимики будто бы обладали. Когда-то их гильдия и вправду была могущественной, но за последние века мейстеры из Цитадели вытеснили алхимиков почти повсеместно. От прежнего ордена осталась малая горстка, да и те уже даже не делают вид, что способны преобразовывать один металл в другой но дикий огонь они умеют делать.
Мне говорили, будто вода его не гасит.
Это так. Воспламенившись, субстанция будет гореть, пока не иссякнет. Более того она пропитывает ткань, дерево, кожу и даже сталь, отчего они тоже загораются.
Тирион вспомнил красного жреца Тороса из Мира и его пылающий меч. Даже самое тонкое покрытие из дикого огня способно гореть целый час. Торосу после каждой схватки требовался новый меч, но Роберт любил жреца и охотно снабжал его оружием.
А почему же она глину не пропитывает?
Пропитывает, милорд. Под этим склепом есть другой, где мы храним более старые сосуды, еще со времен короля Эйериса. Он пожелал, чтобы сосуды делались в виде фруктов. Весьма опасные фрукты, милорд десница, и, хммм, спелее некуда, если можно так выразиться. Мы запечатали их воском и накачали в нижний склеп воды, но тем не менее По правилам их следовало бы уничтожить но при взятии Королевской Гавани погибло слишком много наших мастеров, а те, что остались, неспособны справиться с этой задачей. Кроме того, больше половины запаса, сделанного нами для короля Эйериса, потеряно. В прошлом году в хранилище под Великой септой Бейелора обнаружили двести сосудов. Никто не помнит, как они попали туда, но излишне говорить вам, что верховный септон пришел в ужас. Я сам проследил за тем, чтобы их благополучно оттуда убрали. Я наполнил повозку песком и взял себе наиболее ловких послушников. Мы работали только по ночам, и