Дрожа от негодования, Ананда обернулась к Микелю. Он по-прежнему смотрел в огонь, словно и не заметил всего этого шума и суматохи. Ананда положила трясущиеся руки ему на плечи и мягко развернула Микеля лицом к себе. Его синие глаза, мигнув, уставились на нее бессмысленно и беззаботно.
— Они не вернутся, любимый, — прошептала она. — Я все расскажу императрице. Они…
— Ананда? — шепнул Микель. Ананда сжала его руку:
— Да, да, Ананда. Микель, ты узнаешь меня?
Он вгляделся в ее лицо, но в следующий миг взгляд его снова заметался: от портретов — к огню в камине, от камина — к отражениям на блестящем паркете.
— Я думал, я… Возможно.
Его рука недвижимо лежала в ее ладони.
— Я здесь, чтобы помочь тебе, любимый. Потерпи еще чуть-чуть. — Ананда растопырила его пальцы на своей ладони. Микель не сопротивлялся.
На руке у него было три кольца. Два — из витого серебра: одно увенчанное рубином, другое — изумрудом. На каждом камне был выгравирован парящий орел. Это были символы императорской власти. Третье кольцо было золотое, с жемчужиной посредине — подарок Ананды, символ ее любви и верности.
Ананда стянула первое кольцо с безвольной руки Микеля и с надеждой заглянула в его глаза, но в них ничего не изменилось. Тогда она сняла два оставшихся.
Громко хлопнула дверь. Яркий свет разлился по залу, на секунду ослепил Ананду и заставил ее съежиться.
— Что ты делаешь?! — закричала императрица.
Ананда выпрямилась и взглянула в глаза Микеля. Они были все такими же беспокойными и тусклыми. Все надежды Ананды рухнули, и ее охватило смятение. Как могла императрица так быстро оказаться здесь? У этих пьяниц не было времени, чтобы предупредить ее. Значит, она ждала здесь, поблизости. Она знала, что Ананда придет сюда. А это значит, что ей об этом доложили. Значит, среди служанок Ананды есть шпионка, которую она еще не вычислила. Она давно это предполагала, и вот теперь ее предположения подтвердились, но радости от этого было мало.
Значит, императрица все это время стояла здесь и спокойно смотрела на то, как эти пьяные бездельники обращаются с ее сыном!
От этой мысли Ананда пошатнулась и оперлась на каменную колонну.«Каждый раз мне кажется, что это уже предел, что хуже быть просто неможет. Каждый раз я думаю, что ее подлость достигла наивысшей точки. О Святые Матери! До каких же пор вы будете доказывать мне, что я ошибаюсь?!»
Императрица не двигалась с места. Ее била дрожь, но что было тому причиной, Ананда могла лишь догадываться.
— Тебе мало того, — проскрежетала старуха, — что ты украла его душу, теперь ты хочешь ограбить еще и тело.
В свете свечи блеснули слезы, стекавшие по щекам старой императрицы.
Ананда посмотрела на кольца, зажатые в ладони. За спиной императрицы с каменными лицам выстроились ее фрейлины. Ананда прекрасно понимала, что Медеан позвала их в качестве свидетелей и они не замедлят рассказать всем вокруг о том, что видели. Что ж, появится новая история о злодеяниях колдуньи из Хастинапуры. Еще одна битва в словесной войне проиграна. Ананда в отчаянии взглянула на Микеля. Он стоял там, где она его оставила, — скучающий, безразличный ко всему.
Ананда до крови прикусила губу, чтобы не расплакаться, и вложила кольца власти в ладонь Микеля. Он взял их без единого слова и стал разглядывать без всякого интереса.
В висках у Ананды стучала кровь. Она повернулась и подошла к императрице. Наклонившись к этой отвратительной, лживой, плачущей притворными слезами женщине, она прошептала ей на ухо:
— Я все равно найду, слышишь, ведьма? Я освобожу его.
— Ничего у тебя не выйдет, — прошипела в ответ императрица. — Твой родич не смог отобрать у меня страну, и ты не отберешь у меня сына!
Ананда отшатнулась и встретилась взглядом с Медеан.