Барон Гейл сказал, что мы должны принести ее всю к траншеям, поделиться с вами.
— Забудь об этом! — отрезал Ричиус. — Здешние трийцы нам не враги. А животные и продукты понадобятся им зимой.
— Любой из этих гогов может быть дролом, — заметил всадник. — Если мы их отпустим, то уже через час они на нас насядут. Барон Гейл сказал…
Ричиус упреждающе поднял руку.
— Позволь, я тебе кое-что объясню. Я понимаю, ты всего лишь глупый талистанец, но постарайся понять мои слова. Видишь вот этих людей из деревни? Они — фермеры. Это значит, что они выращивают пищу и ухаживают за животными все дни напролет. Они не изготавливают оружия для дролов, и наверняка им вообще наплевать, кто победит в этой чертовой войне. Так что теперь мы все повернемся и тихонько отсюда уйдем. Ладно?
Солдат презрительно фыркнул.
— Все трийцы в этой долине подчиняются Форису. А это делает их всех дролами.
— Нет, — гневно возразил Ричиус, — это делает их всех жертвами! Я не позволю бесчинствовать под моим командованием! — И бросил через плечо: — Люсилер, вы с Динадином должны остановить этот идиотизм!
Солдат был явно потрясен подобным приказом.
— Что вы делаете? Вы же не можете…
— Заткнись, дурень! Император дал мне власть делать здесь все, что я пожелаю. А теперь прикажи своим людям немедленно прекратить убийства, или я позабочусь, чтобы тебя отправили обратно в Нар в кандалах. Понял?
Упоминание об императоре подействовало на солдата устрашающе: он судорожно сглотнул. Потом наклонился и опустил поросенка на землю. Животное стремглав убежало в поле.
— Я понял, Вентран.
— Принц — поправил его Ричиус и зашагал к деревне.
— Что?
— Я для тебя принц Вентран.
Он не стал дожидаться ответа. Ему нужно было только повиновение солдата, нужно было прекратить бойню, которую затеяли его сограждане. А еще ему нужно было найти Гейла.
Ричиус скоро убедился, что жители деревни боятся его не меньше, чем талистанцев. Многие отворачивались, когда он проходил мимо них, иные убегали. Это в основном были женщины, видимо, боявшиеся изнасилования. Те, чьи дома еще не горели, искали убежища в них. Ричиус повсюду слышал хлопанье дверей. По всей деревне разносились вопли и детский плач.
Обходя горящее поселение, Ричиус видел, как его спутники пытаются успокоить самых перепуганных или отчаявшихся жителей. Вот Динадин опустился на колено, чтобы утешить маленькую девочку. Та была в истерике и твердила какую-то гортанную трийскую фразу. Как и Ричиус, Динадин почти не понимал этого странного языка. Он бормотал что-то на ломаном трийском и гладил девочку по головке. Ричиус мысленно одобрял поведение товарищей, но не стал присоединяться к ним, дабы умерить панику среди поселенцев. Он решительно шагал через хаос, игнорируя невнятные мольбы детей, собиравшихся вокруг него, и отгонял их. Но при виде каждого ребенка его негодование только усугублялось.
Возле одного из неповрежденных домов стоял талистанец со скрещенными на груди руками и обнаженным мечом на уровне пояса. Вокруг больше никого не было, а из дома доносился неистовый женский крик.
— Что ты тут делаешь? — Ричиус приблизился к солдату. При виде Ричиуса самоуверенность стражника мгновенно испарилась.
— Принц Вентран! — пробормотал он. — Мне отдан приказ охранять этот дом.
— Приказ? Чей приказ?
Немного поколебавшись, воин ответил:
— Барона Гейла.
— Он внутри?
— Да. Но, принц Вентран, мне приказано, чтобы его никто не беспокоил.
— Не беспокоил? Чтобы он мог изнасиловать какую-нибудь старуху? Отойди!
— Пожалуйста! — взмолился талистанец, но Ричиус оттолкнул его в сторону и ударил в дверь ногой.
Дверь раскололась пополам. За ней оказалась маленькая полутемная комната.