Кольчужный шлем, наделенный свойствами сокрытия, изменения, способностью двигаться незаметно и утонченно… Вот так свойства! Альв кое-что знал об этом – например, как наложить чары на оправу самоцвета, чтобы она отводила воровские взгляды, как обработать рукоять меча, чтобы в бою клинок расплывался перед глазами противника. Но то были слабые свойства, непрочные чары, обычно накладываемые на готовый предмет; они приносили мало пользы, если об их существовании знали или хотя бы догадывались. Сделать их сильными и заставить работать вместе как живое сердце предмета – эта задача казалась ему неприступной, как отвесная каменная стена.
Альв ударился в панику. Он не имел ни малейшего представления, с чего следует начинать. Однако он должен браться за дело, если хочет когда-нибудь увидеть Кару! Он вцепился руками в волосы. Задание казалось ему ужасно несправедливым – уж наверное мастер не назначал такого сложного испытания Ингару-Буквоеду, Кузнецу Пергаментной Наковальни!
Облегчение наступило так неожиданно, что он едва не рассмеялся. Разумеется, мастер-кузнец и не предполагал, что подмастерье сможет в одиночку справиться со вторым и третьим изделием. Экзамен служил не только для испытания, но и для повышения мастерства. Теперь, когда Альв мог думать яснее, ему показалось, что он видит ключ к решению в самой форме предмета – кольчужной сетке. Единое целое, собранное из тысяч крошечных, отдельных кусочков…
– …подобно элементам живого тела, – сказал мастер-кузнец и удовлетворенно кивнул. – Я всегда говорил, что у тебя ясная голова. Каждое звено является самостоятельной вещью, обладающей свойствами того или иного рода – слабыми сами по себе, ибо трудно придать силу столь незначительным свойствам, – но эти свойства, объединенные в одной вещи, обладающей собственной индивидуальностью, становятся сильными.
Альв кивнул, вглядываясь в архаические буквы на большом пергаментном свитке, развернутом перед ним.
Эйнхир элоф халлнс стример
Сталланс имарс олнир элоф…
– Это сделано… – медленно переводил он, водя пальцем от слова к слову, – сделано единым… то есть, я хочу сказать, слито воедино… ради силы… превосходящей… соединенное множество… но почему в конце повторяется слово «единый»? Ошибка переписчика?
– Едва ли, – язвительно отозвался мастер-кузнец, – поскольку переписчиком был я. Это поэтическая форма словаэлофер – еще более древнего наименования кузнеца. В буквальном смысле оно означает «тот, кто придает форму» и приведено здесь как ученый каламбур, а также для усиления строчного ассонанса. Я склонен считать их важными для твоего будущего песнопения. Используй их и вставляй в соседние строки как можно больше ассонансов. Теперь ты понимаешь смысл фразы? «Кузнец делает отдельные вещи сильными, объединяя их и придавая им более сложную индивидуальность». Запомни, индивидуальность тем важнее, чем сильнее свойства предмета. Если часть шлема сделана дурно, вся вещь окажется испорченной, и тебе придется начать сначала.
– А если шлем поврежден в бою? – поинтересовался Альв.
– Это зависит от степени и вида повреждения. Несколько разбитых колец не разрушат индивидуальность шлема, хотя могут ослабить ее; замени их точно такими же, если можешь, и вещь восстановит свои свойства. Но то, что уничтожает индивидуальность шлема, неизбежно уничтожит и его свойства. Поэтому хотя шлем и не предназначен для защиты от ударов, он должен быть прочным как в основе, так и в кольчужной сетке. Приступай к делу. Советуйся со мной, если понадобится, а когда я сочту, что ты сделал достаточно, то сам закончу работу. Но сперва тебе нужно позаниматься.