Ее волосы были подстрижены так коротко, что мочки маленьких ушей выглядывали наружу; кремовая кожа имела слабо-золотистый оттенок, темнее, чем у Лоухи. В ней было что-то от животного – возможно, от загнанного животного, пойманного в ловушку. Хотя ее лицо было очень юным, пережитые страдания глубоко отпечатались на нем, а на ее плечах, казалось, лежал невидимый груз. Диковатое выражение в ее взгляде могло означать и отчаяние.
Сначала Альв не мог говорить. К его горлу подкатил комок, душу захлестнули чувства, абсолютно чуждые тому образу подмастерья, который он пытался выковать. Он взял одну из скамей, стоявших возле стены, и почти сердито пододвинул к девушке, чувствуя себя последним дураком. Она устало опустилась на сиденье. На ее губах неожиданно расцвела улыбка. Ошеломленный, он сел рядом.
– Благодарю вас, сир. Мне уже давно не приходилось сидеть у огня в мире и покое.
Ее голос тоже был поразительным, глубже и мягче, чем у Лоухи. Несмотря на явную усталость, девушка смотрела на него почти с интересом.
– Кому я обязана своей благодарностью?
– Я… я здешний подмастерье. Правда, уже кандидат в поденщики! Меня зовут Альв… – Он беспомощно пожал плечами.
– …но вам не слишком нравится это имя?
Ее прозорливость изумила Альва.
– Я ненавижу его! Но пока я не смог подыскать лучшего имени, которое я бы мог носить без… в общем, не чувствуя себя глупо. Это все равно, что носить одежду с чужого плеча.
Она серьезно кивнула, хотя в выражении ее лица Альву почудилось что-то похожее на улыбку.
– Да, в этом мало радости. Но будьте терпеливы, вы найдете свое имя и заслужите его. Я знаю! В вас есть что-то особенное. Лоухи тоже это почувствовала, я поняла это по ее голосу. Вы необычный человек, единственный…
– И вы! И вы тоже!
Кара опустила глаза. Ее улыбка погасла.
– Да, к моему горю.
На ее щеке затрепетали отблески пламени. Белый плащ распахнулся; под ним она носила простую юбку деревенского покроя, но из темного, мягкого материала. Ее руки с длинными, тонкими пальцами были сцеплены на коленях.
Забурлила вода, завертелись колеса, забили огромные молоты, и огонь, вспыхнувший в сердце Альва, вырвался наружу. Он схватил ее руки и крепко сжал их.
– Леди, я помогу вам! Только скажите как, и я это сделаю!
В ее взгляде снова вспыхнуло дикое отчаяние, но она не отстранилась. Ее ответное пожатие было таким сильным, что Альв изумился. В следующее мгновение она порывистым движением прижала его руки к своей груди.
– Ты не можешь! Не кузнец сковал мои цепи, и даже если бы ты был величайшим из людей, то не смог бы разорвать их.
Она немного успокоилась и даже рассмеялась, но в ее смехе не было издевки.
– Зато, возможно, когда-нибудь я сама смогу освободиться. Я перестала в это верить или видеть какую-то пользу от этого, но знать, что кто-то хочет помочь тебе… этого уже достаточно.
– Я готов на все! Скажи, что нужно сделать!
Лицо девушки посуровело и застыло, в глазах вспыхнул свет. Альву показалось, будто он видит два озера немыслимой ясности и глубины, затерянные посреди бескрайнего леса.
– Нет! Я запрещаю тебе, ибо пострадаешь не только ты. Возможно, тебя ожидает великая судьба, и я не вправе лишить мир твоих заслуг. Меньше чем через час Лоухи заберет меня отсюда – не мешай ей!
– И я больше никогда не увижу тебя? Никогда не узнаю, что… что… – Альву все же удалось сдержать слезы, но он знал, что его губы дрожат, как у ребенка. Восемнадцатилетний юноша, кандидат в поденщики Гильдии Кузнецов, он еще недавно чувствовал себя взрослым мужчиной. Теперь он ощущал лишь пустоту и беспомощность.
– Я обещаю тебе одну вещь, – медленно, раздельно произнесла она. – Начиная с этого дня, я больше не буду отчаиваться.