Тихо, проговорил Корнуолл. Я не причиню вам зла. Вы обещаете не кричать?
Кивок головой, очевидно, выражал согласие. За спиной Корнуолла раздался шорох: по лесенке поднимались остальные.
Сейчас вы увидите моих друзей, сказал он. Они тоже не сделают вам ничего плохого. Пожалуйста, не кричите.
Что стряслось, Марк? справился Оливер.
Здесь женщина. Должно быть, от кого-то пряталась. Так ведь, мисс?
Да, ответила она, я пряталась.
На сеновале было не совсем темно: слабый свет сочился в два крохотных окошка под потолком. Женщина отступила было от Корнуолла, но потом, завидев Оливера, вновь прильнула к нему. Она дрожала.
Не бойтесь, сказал Корнуолл. Оливер весьма дружелюбный чердачный гоблин. Вы знаете, кто такие чердачные гоблины?
Тут было еще какое-то животное, прошептала она, качая головой.
Енот. Не бойтесь, он не кусается.
Мухи не обидит, заявил Хэл. Настолько добрый, что даже противно.
Мы беглецы, объяснил Корнуолл, или почти беглецы, но все равно не опасные. Это Хэл, а вон там Джиб. Джиб болотник, а Хэл холмовик.
А вы? спросила она, делая шаг назад. Кто вы такой?
Зовите меня Марком. Я студент.
Книжник, поправил дотошный Оливер, не студент, а ученый. Провел шесть лет в университете Вайалузинга.
Мы искали, где бы укрыться от бури, продолжал Корнуолл. В трактир бы нас не пустили, к тому же мы без денег.
Он пьян, проговорила девушка, напился и начал крушить мебель. Хозяйка закрылась в погребе, а я прибежала сюда. Я испугалась, я боялась его с самого первого дня.
Вы прислуживаете в трактире?
Да, сказала она с горечью, прислуживаю. Девочка на побегушках. Я не вернусь к нему, прибавила она, садясь на пол. Мне все равно, что со мной будет, но я не вернусь. Я не желаю тут оставаться. Хозяин вечно пьяный, а хозяйка только и знает, что грозить розгами. Зачем они мне нужны?
Присоединяйтесь к нам, пригласил Оливер. Компания у нас подобралась славная, и мы с радостью вас примем.
Но мы идем далеко, предупредил Хэл, и путь не из легких.
После трактира все легко, сказала девушка.
Там никого? осведомился Корнуолл.
Вряд ли кто-то придет в такую ночь. Да и вообще, посетители нас не балуют, так, заглядывают иногда путники, заходят промочить горло дровосеки и угольщики, но у них обычно не бывает денег.
Значит, подытожил Джиб, мы можем спокойно спать до утра.
Енот, который исследовал углы сеновала, вернулся к товарищам и уселся рядом, обернув хвост вокруг задних лап.
Сторожить будем по очереди, решил Корнуолл. Если никто не возражает, я предпочел бы быть первым.
Ну так вы идете с нами? спросил у девушки Джиб.
Не думаю, что это разумно, сказал Корнуолл.
Разумно или нет, ответила она, я уйду отсюда, как только рассветет, с вами или сама по себе. Здесь я не останусь.
Пожалуй, произнес Хэл, ей лучше идти с нами. Лес неподходящее место для прогулок, особенно для молодой девушки.
Если вы пойдете с нами, сказал Оливер, нам хотелось бы узнать ваше имя.
Меня зовут Мэри.
Кто-нибудь хочет есть? спросил Джиб. Могу предложить кукурузные лепешки и грецкие орехи. Чтобы обмануть желудок, хватит.
Хэл жестом велел всем замолчать.
Что такое?
Мне почудился какой-то звук.
Они прислушались. Снаружи глухо стучал по крыше и по земле дождь да завывал в кронах деревьев ветер.
Ничего не слышу, сказал Корнуолл.
Подождите. Вот, опять.
Сквозь вой ветра донесся еле слышный цокот.
Лошадь, заявил Хэл, подкованная лошадь. Это чиркнула о камень подкова.
Звук повторился, к нему добавилось неясное бормотание, затем послышался скрип отворяемой двери, и в конюшне зазвучали голоса:
Гнусное местечко.
Все лучше, чем снаружи. Уж слишком бурная выдалась ночка.
Трактирщик вдребезги пьян.
Мы и сами найдем себе еду и постели.
Судя по всему, в конюшню завели не одну, а нескольких лошадей. По скрипу кожи можно было догадаться, что с животных снимают седла. Лошади фыркали, одна тихонько заржала.
Найди вилы и набери наверху сена.
Корнуолл огляделся. Спрятаться было негде. Разве что зарыться в сено. Да и получить в бок вилами?
Все сразу, прошептал он. Как только он поднимется, кидаемся на него. Он повернулся к девушке. Вы поняли? Бегите изо всех сил.
Она кивнула.
Послышался шорох. Корнуолл потянулся за мечом. Мимо него пролетел мохнатый комок. Краем глаза он разглядел Енота: тот прыгнул, растопырив лапы, на человека, голова которого высунулась из отверстия в полу сеновала. Раздался вопль. Корнуолл скатился по лесенке, заметил на полпути, что внизу лежат зубьями вверх вилы, и каким-то образом умудрился не напороться на них. Человек, которому велено было набрать сена, отчаянно сражался с Енотом, а тот нападал, умело пользуясь как зубами, так и когтями. Корнуолл подобрал вилы, и как раз вовремя: от двери к нему устремились три тени, одна из которых размахивала мечом. Он перехватил вилы поудобнее, а потом швырнул их в противников, выставил перед собой клинок и ринулся в атаку. Щит висел у него на спине, перебрасывать его на руку было некогда. И слава Богу, мелькнула у Корнуолла мысль, ведь иначе он не сумел бы схватить вилы и на них наверняка налетел бы кто-то из его друзей.