Это когда же я успела тебе задолжать?! возмутилась до глубины души наглостью некоторых.
Мы когда прыгали, я себе плечо потянул. Тебя ловил, а ты не пушинка
Ольховский, у тебя несчастные случаи на кухне были? угрожающе сузила глаза я, прерывая перечисления и вспоминая, есть ли у него в ящике скалка. А то дождется у меня.
Вот не надо сверкать глазами! Мне полагается небольшая компенсация.
Полагается? Если не перестанешь наглеть, обещаю, я тебя приложу и положу отдохнуть, замахнулась на него ложкой.
Уже боюсь! Дай лучше на соль попробовать. Кажется, я суп недосолил.
Перестав размахивать ложкой, все же у нас категории весовые разные, тут нужно что-то поувесистее брать, я сняла крышку и попробовала. Потом протянула ложку ему.
Да нет, вроде бы нормально.
Кирилл придержал мою руку. При этом не отводил взгляд, пока пробовал. В глубине его глаз я увидела хитринку и ахнула:
Манипулятор!
До меня дошло, что мною ловко управляют. Про массаж заговорил, чтобы я осталась и доказала, что ему ничего не должна, а потом ловко избежал моего возмущения, переключив внимание на суп.
Ольховский, ты страшный человек!
А мне все говорят, что я изменился к лучшему, усмехнулся он, отпуская мою руку.
Нагло врут!
Может, ты ко мне просто слишком пристрастна и не хочешь видеть достоинств?
Ты поэтому всех гостей полуголым встречаешь? Я подпустила в голос ехидства. Чтобы сразу все достоинства показать?
Ты поэтому всех гостей полуголым встречаешь? Я подпустила в голос ехидства. Чтобы сразу все достоинства показать?
Признайся, ты была настолько впечатлена, что рук оторвать от меня не могла.
Оторвешь тут, когда ты их к себе прижимал, хмыкнула я и потянулась за тарелками. Пока мы перебрасывались колкостями, суп закипел.
Странно, но эмоции улеглись. Я решила остаться на ночь у Кирилла. Не для того, чтобы что-то там доказать. Просто рядом с ним мне было комфортно, и возвращаться домой в пустую квартиру не хотелось.
Вполне мирно мы поужинали, и лишь когда убрали со стола, я взялась за дневник. Кир поставил воду на чай и доставал чашки, а я стала листать записи, читая уже более внимательно.
Это был личный дневник. Описывались события жизни, встречи, громкие новости. Видно, что писала молодая девушка. Очень интересно узнать, какой была Аделаида Стефановна в юности. Но, прочитав очередной абзац, я нахмурилась.
Что там? спросил Кирилл.
Скажи, в каком году упал Тунгусский метеорит?
В начале двадцатого века.
А поточнее?
Телефон я так и оставила в кармане пальто и не могла проверить. Пришлось ждать, пока Кир на своем посмотрит.
В июне 1908 года.
Ки-и-ир, это не Аделаида Стефановна писала! Тут упоминается о падении метеорита в России. Понимаешь? Скорее всего, это дневник ее матери!
Я не помнила, как звали мать Аделаиды Стефановны, а в дневнике имени не было.
Ты же говорила, что узнаешь почерк?
Ну, у нас с отцом почерки тоже похожи.
Серебрянская, какой почерк? Ты пишешь как курица лапой!
Так у меня отец врач, привычно ответила я.
Подколы по этому поводу между нами давние. У Кирилла был каллиграфический почерк, буковка к букве, а у меня тихий ужас. Если спешила, то мои каракули мог разобрать только отец.
Я продолжила листать дневник дальше. Передо мной появилась кружка с чаем, но я лишь сменила положение, забравшись для удобства на стул с ногами, не отрываясь от текста.
Нашла что-нибудь интересное? О чем хоть речь идет?
Пока нет. Записи от случая к случаю. Кажется, она была влюблена в какого-то Алана. Приехала кузина Мари, и они сделали набег по магазинам. Похоже, Алану понравилась Мари, и автор дневника ревнует, хмыкнула я. Надо же, другой век, а проблемы те же! Она мечтает о нем, он увлечен подругой, а подруга крутит всеми окружающими мужчинами.
Записи стали другими. Спокойное повествование сменилось кипящими страстями. Насколько поняла, кузина Мари не красавица, тихоня, но вдруг стала очень популярна и за ней начали ухлестывать толпы поклонников. Все как с ума сходили. Собственные успехи на таком фоне уже не радовали. Хозяйка дневника помогала отцу в бизнесе, и многие переговоры с ее участием проходили успешно. Упоминалось, что отец стал называть ее своим талисманом.
Крис, чай остыл.
Угу Сейчас, кивнула я, увлеченная чтением. Как роман, честное слово.
Мари вышла замуж за богатого промышленника и переехала жить в Канаду. Алан чуть не наложил на себя руки, но автору дневника удалось спасти его. Они начали часто общаться. Сначала Алан узнавал через нее о жизни Мари, но потом все чаще они стали говорить на отвлеченные темы. Алан восхищался ее красноречием и умом. В любви он разочаровался, но девушке удалось убедить его, что им будет хорошо вместе, и подвести к мысли о свадьбе. Совсем скоро они поженились.
Замужество не принесло желанного счастья. Отец умер, оставив ей в наследство свое дело, Первая мировая война и все трудности, связанные с этим. Муж все чаще сетовал на то, что многие решения в бизнесе она принимает сама, когда же отдала управление ему, прогорел и чуть не пустил семью по ветру. Родилась дочь Бланш.
Меня смутило это имя. Кто они тогда Аделаиде Стефановне? Перерывы в записях становились все длиннее. Автор дневника стала сама поднимать бизнес. Алан пристрастился к спиртному, и все меньше она его уважала. Мое внимание привлекли слова о шейном платке, ставшем талисманом для нее. Если надевать платок, то все сделки проходили успешно, а выступления перед аудиторией удачно. Также встретилось упоминание о проблемах со здоровьем и развивающейся астме.