— А были и другие?
— Были некоторые. Обычно мы оставляли их в живых, но они, конечно, уходили разочарованными.
— Почему?
— Потому что они не хотели или не могли выполнить условия, при которых я готов выменять то, что вы называете звездой.
— И что же это за условия?
— Дойдем и до этого. Здесь есть кое-кто, и я хочу, чтобы ты с ним встретился. — Хромой кентавр повернулся к стоящему рядом Гелораку. — Приведи Хеджестуса. Скажи, пусть прихватит реликвию.
Гелорак, допив вино, затрусил прочь.
— Наш шаман, — объяснил Кеппатон Страйку. — Он хранитель инструмента.
Через некоторое время Гелорак показался из маленькой хижины на краю поляны. Рядом с ним, еле-еле держась на ногах, шел очень древний кентавр. В отличие от всех остальных членов клана, он носил ожерелья. Их было несколько штук, сделанных из чего-то, напоминающего гальку или ореховую скорлупу. Гелорак же нес маленькую деревянную шкатулку. Оба шли медленно.
После представлений, на которые Хеджестус отвечал торжественно, Кеппатон приказал достать звезду. Резную шкатулку поставили на стол и открыли.
В ней находилась звезда, опять же отличающаяся от тех, что уже были у Страйка. Эта оказалась серой, и от центральной сферы отходили лишь два луча.
— По виду не скажешь, что в ней есть что-то особенное, да? — заметил Кеппатон.
— Не скажешь, — согласился Страйк. — Можно?
Главный кентавр кивнул.
Страйк осторожно извлек звезду из шкатулки. У него мелькнула мысль, не подделка ли перед ним. Он слегка надавил на нее, но материал оказался таким же прочным, как и тот, из которого были изготовлены остальные звезды.
Кеппатон, по всей видимости, понял, что делает Страйк, но ничего против не имел.
— Она не просто прочна, разрушить ее невозможно. Я никогда не видел ничего подобного, а я имел дело со всеми существующими материалами. Однажды я бросил ее в горнило. Огонь ей нисколько не повредил.
Страйк положил звезду обратно в шкатулку.
— Зачем она вам нужна? — спросил Кеппатон.
Страйк надеялся, что этого вопроса удастся избежать. Он решил дать устаревший ответ — в конце концов, какая-то доля истины в нем имелась.
— Мы из орды королевы Дженнесты. Надеемся, что с помощью звезды сможем купить милость королевы, когда вернемся. У королевы страсть к религиозным древностям.
— Если знать ее репутацию, это кажется странным.
— Мы орки, и нам необходимо быть в орде. А эта орда — единственная, которая нам подходит.
У Страйка сложилось отчетливое впечатление, что Кеппатон не поверил ни единому его слову. Кроме того, он опасался, что упоминание о Дженнесте было неверным шагом. Ее характер известен всем. Кентавр мог решить, что она — неподходящий хранитель для звезды.
Поэтому он удивился, когда Кеппатон произнес:
— Меня не так уж волнует, зачем она вам. Я был бы рад избавиться от этой штуки. Она не принесла нам ничего, кроме невезения. — Он кивком указал на шкатулку. — Что вам известно о ней и других таких же, о которых ходят слухи?
Страйк ухватился за упоминание о слухах. Кентавры не знают точно, что существуют другие звезды. Он принял решение не говорить Кеппатону, что они у него есть.
— Честно говоря, очень мало, — ответил он, и это было правдой.
— Хеджестус будет разочарован. Нам известно лишь, что в них скрыта какая-то магическая сила. Но он уже больше двадцати сезонов пытается выжать что-то из этой, и все напрасно. Наверное, это просто лебмаррье дерьмо.
Кеппатон не предлагал информацию, он сам хотел ее получить. Страйк почувствовал облегчение. Даже самая слабая информированность могла бы осложнить ситуацию.
— Ты упоминал, что ставил какие-то условия тем, кто хотел получить звезду, — напомнил он кентавру. — И никто их не выполнил.
— Верно. Никто даже и не пытался.