Но Бро же она могла убить.
С какой стати?
Ну, она же его ненавидела.
Не настолько, чтобы убивать. В любом случае, почему бы не подождать, пока он сдерет деньги с Филипа? Почему не дать ему сделать всю грязную работу и свалить вину на него, если Филип не поддастся шантажу? Бро ведь рассчитывал получить приличные деньги.
Но это значит, что убийство совершил кто-то из нас?
Подумайте сами.
В этот вечер Белла выглядела на редкость привлекательно. Крутые локоны были зачесаны наверх, в ушах сверкали неброские бриллиантовые серьги, серое платье выгодно подчеркивало фигуру. Рядом в шезлонге лежала Пета, худая и долговязая, но при этом поразительно грациозная, словно дикая роза, попавшая в оранжерею и трепещущая от своей неуместности среди изысканных соседей. На втором плане расположилась Клэр, красивая и бледная, в золотой короне роскошных волос. Потерпев поражение, она, казалось, успокоилась и обрела безмятежность. С ней резко контрастировала Элен, темноволосая, яркая, живая и чуть настороженная. На балюстраде сидел Филип с высоким стаканом в руке. От деда он унаследовал изящество и шарм, но вот величия и несколько неразумного блеска сэра Ричарда был начисто лишен. На ступеньках, сбегающих к реке, примостился Эдвард, зажав в коленях тонкие загорелые руки. Красивое семейство, простые милые англичане в типично английской обстановке. Белла, Пета, Клэр, Элен, Филип, Эдвард. И один из них убийца, подумал Кокрилл. Один из шести. Не хотелось в это верить, но такова печальная истина. Хотя в последние пять дней он потратил уйму времени, чтобы это опровергнуть.
Эдвард бросил Боббину резиновый мячик.
Эдвард бросил Боббину резиновый мячик.
Это точно один из нас, Коки?
Не стоит спрашивать у инспектора такие вещи, дорогой, остановила его Пета. Это дурной тон. Но этот чудный лимонад, который нам приготовила Белла, как-то встает поперек горла, правда, Коки?
Было очень жарко. Но всех пробирал холодок. Каждый остро ощущал всю необычность сегодняшнего вечера и понимал, что над одним из них сгущаются тучи, бросая на остальных ужасную тень, ждать осталось недолго, и очень скоро этой жуткой игре в прятки придет конец. И как бы в унисон с этими подспудными мыслями завыла сирена, за ней другая, третья, и скоро их зловещие вопли слились в один сплошной рев, разбивший ледяную стену молчания. Когда все затихло, Эдвард медленно поднялся со ступенек и посмотрел на своих родных. Лицо его побледнело, руки дрожали, на лбу у самых волос заблестела испарина. Он начал говорить, сначала медленно и вяло, но потом в голосе его послышались истерические нотки:
Коки, мне все это надоело Я сыт по горло. Одно и то же до бесконечности разговоры, споры, обвинения у меня больше нет сил это выносить. Почему вы тянете? Почему не арестуете меня и не посадите куда там положено? Вы же понимаете, и мы все ясно видим, что это я кто же еще? Они знают, что это я, но делают вид, что ни о чем не догадываются. Сам я этого не помню. В глубине души я не верю, что мог это сделать, но ведь у меня провалы в памяти. К примеру, эта ваза: ее нашли разбитой в гостиной, а венок на портрете висел криво. Я не помню, как ее уронил, значит, и дальше мог сделать что-нибудь бессознательно. Со мной и раньше такое случалось.
Жалобно посмотрев на родных, Эдвард протянул к ним тонкие руки, словно моля о пощаде.
Ведь вы не Они не Меня ведь не отправят в сумасшедший дом? Я этого не перенесу.
Стивен, сидевший рядом с Филипом на балюстраде, молча смотрел на сигарету, догоравшую в его руке. Когда родственники поутихли, он встал и, взяв Эдварда за руку, силой усадил его на стул.
Послушай, старина, помнишь, я сказал там у реки, что считаю тебя совершенно нормальным? И я лишний раз в этом убедился. Ты не убийца. Я знаю это наверняка.
Эдвард измученно взглянул на него, и на его мальчишеском лице мелькнул проблеск надежды.
Вся эта история с покривившимся венком была задумана, чтобы свалить вину на бедного парня, сказал Стивен, обращаясь прежде всего к Кокриллу. Криво висящий предмет мог привлечь его внимание и заставить быстро поднять глаза. А людям, впадающим в транс и склонным к автоматизму и всяким таким штукам, нельзя резко поднимать взгляд, поскольку это может вызвать приступ. Это известный медицинский факт. Я не знаю, Эдвард разбил эту вазу или кто-нибудь другой. Клэр нашла ее на полу, когда около девяти вошла в дом, так ведь, Клэр? Но ты, вероятно, помнишь, что я сказал, когда увидел, как ты собираешь осколки в гостиной?
Ты, кажется, сказал: «Снова Эдвард?»
Не совсем. Я сказал что-то вроде: «На этот раз не Эдвард?» Ты ведь помнишь?
Клэр недоверчиво взглянула на него.
Точно не помню. Но я тогда сказала, что это, наверное, Эдвард, потому что Пета его дразнила и он расстроился. Боюсь, я просто приняла как должное, что это он разбил вазу. И всегда так считала.
Мы все так считали, вмешалась Белла. Вазу уронили, она разбилась, и розы рассыпались по полу. Все это мы увидели на следующее утро. А венок на портрете Серафиты висел криво.
Именно это только что сказал Эдвард, заметил Стивен. Венок висел криво.