Радик нажал на газ, «опель» дернулся, но не сдвинулся с места. Потом сделал еще одну натужную попытку, еще безуспешно!
Вот черт, забуксовали! парень ударил кулаком по рулю и посмотрел на «батько». Тот приказал Безсонову: Иди подтолкни!
Женька уперся в «опелевский» зад, закряхтел, стараясь вытолкнуть машину из снежной засады. Вдруг кто-то тронул его за рукав куртки. Это был голубоглазый старик.
Послушай, мил человек! Если есть деньжат чуток, подай не мне, а козе Братиславе твари божьей. Не на что мне сухари ей купить!..
Безсонову было невдомек, как рядом с ним оказался этот загадочный дед. Так быстро и незаметно! Ведь только что на повозке сидел, с козой разговаривал! По воздуху, что ли, перелетел или зайцем проскакал под елками?.. Женька протянул старику десять гривен.
Дедушка, как вас зовут?
Кто Лешей, а кто и Лешим кличет
Кто Лешей, а кто и Лешим кличет
Ты знаешь этого старика? спросил Шубин, когда Женька сел в машину.
Так он же у вас на заводе работает!
Ага, в коммерческом отделе развозит клиентам готовые заказы! гыгыкнул Радик.
Я в первый раз его вижу, признался Шубин.
Молчать! рявкнул «батько». Все тут же притихли.
Вскоре дорога пошла под уклон.
Машины спустились в яр, заснеженный и глубокий, попав неожиданно в лесной хутор, обжитый лишь тремя хатами (впоследствии выяснилось, что две из них были заброшены). Проехали вдоль плетней с частыми брешами, мимо колодца с полуразрушенным козырьком Несмотря на царившее в нем запустение, хутор не вызывал тревоги. Напротив, что-то притягивало Безсонова к полу сказочной ветхости лесного жилья.
Возле одной из хат, приставив ладонь ко лбу, стояла высокая дородная старуха в куцем, старого покроя пальто. Вышедшему из «опеля» черноглазому старику она сказала просто и без обиняков:
Ирод приехал!
Заткнись, старая карга! отмахнулся от старухи «батько». Отведи этих двух придурков и того тоже, что за рулем большой машины сидит, веди их на чердак и запри на замок. Проверь обязательно!.. Постой «батько» понизил голос. Как там мальчишка?
У-у, вспомнил! Чтоб тебе на том свете бесы хлеба не давали! начала браниться было старуха, но, встретившись с тяжелым взглядом черноглазого старика, осеклась и, уже по-бабьи всхлипывая, запричитала. Сидит себе, сердешный. Исхудал весь, на старичка стал похож, не выдержав, старуха опять принялась кричать. Ты что, ирод, решил ребенка голодом заморить?!
Что ты гонишь, старая?! Я консервов тебе оставил сколько, чипсов!
Вот и жри свои чипси! смешно выговаривая «чипсы» через «и», наседала на «батько» отважная старуха. А ребенку молочную вермишельку надо сварить!
Ладно, разберемся, кому вермишель, а кому петлю на шею! поморщился «батько». Веди вот этих на чердак да побыстрей поворачивайся!
У-у, раскомандовался, лесной черт! фыркнула старуха, но, цепко схватив за локоть Шубина, повела его к деревянной лестнице, снаружи поднимавшейся к чердачному окну. В первый момент Андрей Васильевич хотел было оттолкнуть от себя старуху, но стоявший рядом с ним Радик выхватил из-за пояса пистолет (точь-в-точь такой же, какой «батько» дал хлопцу) и уперся им в спину Шубина, чуть ниже его левой лопатки.
Шубин вынужден был повиноваться. За директором поплелись с хмурым видом Генка и Безсонов. Вдруг Радик нагнал Генку и отобрал ключи от машины: «Теперь тебе, дядя, ключи от рая будут нужны!»
Подождав, пока Безсонов, последним поднимавшийся на чердак, шагнул в его нутро, «батько» вошел в сени большой и когда-то, по всей видимости, крепкой хаты.
На чердаке остро пахло слежавшимся сеном. Его было много, в полумраке высокого чердака сено напоминало чью-то огромную отрезанную седую бороду. Старуха подняла с пола вилы и, пробормотав: «От греха подальше!» прижала к груди их черную рукоять.
Шубин устало опустился в сено и закрыл лицо руками. Генка, ковыряясь в носу, смотрел в маленькое слуховое оконце: Радик отгонял «мерседес» куда-то за левый край хаты.
Вот сволочь! Ноги оторвать ему мало!
Почему ноги? удивился Женька. Он же ручками твой «мерс» уводит?
Про его ручки-дрючки я, вообще, молчу! Генка зло плюнул в окно.
Не плюй в окно, сынок! Оно как колодец. Свет в нем божий плещется и воздух, которым дышит сердце людское, сказала вдруг старуха. Она оглядела трех пленников и тихо вздохнула. Ну что, сынки, будете здесь жить. Хоть и не знаю, сколько отмерил вам Ульян
Ульян?.. Того старого мафиози зовут Ульян?! Безсонов подскочил к старухе и попытался заглянуть ей в глаза. Старуха встала у открытой двери на чердак. Солнце ясно освещало ее древнее лицо и глаза цвета спитого компота из сухофруктов.
Бабушка, вы знаете этого темного старика? не унимался Безсонов.
А то как же! горько усмехнулась старуха. Это ж мой брат.
Вот это да!! почти одновременно воскликнули Безсонов и Генка. Лишь Шубин никак не отреагировал на новость.
Ну-ка, ну-ка, бабуля, выкладывай все как на духу! потребовал Генка.
Что это я вам должна выкладывать? снова усмехнулась старуха, но на этот раз в ее голосе послышались грозные нотки. Это вы мои пленники, а не я!
Старуха вышла и, закрыв дверь чердака, загремела вставляемым в скобы замком.