С конца апреля 1868 года цесаревич и цесаревна жили в Александровском дворце Царского Села, а рядом в Большом дворце жили император Александр II и императрица Мария Александровна. Здесь же устраивались государственные приемы и банкеты.
Александровский дворец, построенный по повелению императрицы Екатерины II для ее внука (Александра I), был одним из любимых мест проживания молодых супругов. Позже в одном из писем жене, вспоминая их первый период совместной жизни в Царском Селе, Александр III писал: «Наш милый Александровский дворец был так весел и светел, прелесть, и так опять напомнил мне то счастливое, хорошее, чудное время, когда мы жили в нем тихо, спокойно, не имея еще больших задач и обязанностей. Мне всякий раз делается так невыразимо грустно переноситься в то время, но вместе с тем какое-то особенное чувство испытываешь, приятное и успокоительное».
Вскоре цесаревна забеременела, но у нее произошел выкидыш из-за неосторожных занятий верховой ездой в Дании. Огромным счастьем для молодой супружеской пары было рождение 6 мая 1868 года долгожданного первенца сына, которого назвали Николаем. Это событие цесаревич с большим волнением описал в своем дневнике: «Мама и Папа́ приехали около 10 часов, и Мама осталась, а Папа́ уехал домой. Минни уже начинала страдать порядочно сильно и даже кричала по временам. Около 12 ½жена перешла в спальню и легла уже на кушетку, где все было приготовлено. Боли были все сильнее и сильнее, и Минни очень страдала. Папа́ вернулся и помогал мне держать мою душку все время. Наконец в ½ 3 часа пришла последняя минута, и все страдания прекратились разом. Бог послал нам сына, которого мы нарекли Николаем. Что за радость была это нельзя себе представить. Я бросился обнимать мою душку-жену, которая разом повеселела и была счастлива ужасно. Я плакал, как дитя, и так легко было на душе и приятно».
В августе 1868 года в Санкт-Петербург приехали родители Марии Федоровны датские король Кристиан IX и королева Луиза, которым был оказан торжественный прием.
Императрица Мария Федоровна с сыном Николаем
Цесаревич Николай Александрович
Цесаревич Николай Александрович
В этом же году состоялась незабываемая поездка по России. Августейшие супруги побывали на Волге, Дону, в Крыму и на Кавказе, с наслаждением любовались широкими русскими просторами. После этого путешествия родная Дания показалась Дагмар совсем крошечным государством. Историк Назаревский свидетельствовал: «Сильное впечатление на народ производило усердие Высоких путешественников к храмам Божьим и их внимание к памятникам родной старины и к самой жизни народа. Оставляя свой пароход, они пешком или в простом тарантасе отправлялись в соседние села, где их совсем не ожидали, чтобы поближе посмотреть, как живет наш народ, и познакомиться с его нуждами. Их Высочества заходили в крестьянские избы, в дома сельского духовенства, в приходские школы»
Проезжая по российским городам и весям, наблюдательный цесаревич видел все тяжелые стороны жизни народа бедность и униженность, несправедливость чиновников. Честная натура наследника протестовала против помпезных приемов, которые устраивались повсюду, ему претили парады, рауты и фейерверки.
Цесаревне в силу ее живой и жизнерадостной натуры, наоборот, нравилось всё. Бывали минуты, когда она готова была серьезно поругаться с мужем из-за его, по ее мнению, негативного отношения ко всему.
Из дневника императрицы от 23 июля (3 августа) 1869 года: «Мы опять подошли к небольшому городку (Хвалынск), где снова нас ожидала большая толпа. Саша ни в какую не желал выйти к ним, принял депутацию с хлебом-солью на борту и сразу же ушел к себе, оставив меня одну-одинешеньку среди всех этих людей, которые так упрашивали меня сойти на берег и говорили, что многие прибыли издалека в надежде увидеть нас. Тогда я набралась мужества и, ни о чем больше не спрашивая, стала спускаться на берег, так что Саше пришлось последовать за мной. На пристани, красиво убранной цветами, накрыт огромный стол, ломившийся от фруктов и закусок. Нас сразу же пригласили присесть и выпить чаю, что я и сделала, а Саша отправился приветствовать солдат; такое сильное впечатление произвели на меня эти радостные лица, совсем старые женщины, мужчины с длинными седыми бородами плакали от волнения, так что я едва не последовала их примеру, особенно, когда при прощании услышали громкие слова благодарности в наш адрес» После поездки она направила матери письмо. «Теперь, когда все счастливо завершилось, писала она, хочется рассказать, как часто сердце у меня готово было вырваться из груди во время всех этих раутов, приемов и т. п., на которых он, с одной стороны, не желал появляться, особенно в первой части путешествия по Волге, а с другой не стеснялся в присутствии всех господ и обеих Куракиных ругаться и охаивать все на свете, вместо того чтобы радоваться и должным образом оценивать ту сердечность, с которой нас повсюду принимали. Несколько раз мы едва не поругались, и я уже подумала, что эта поездка полностью испортит добрые отношения, сложившиеся между нами, но теперь, слава Богу, все это забыто, и жизнь у нас идет по-старому».