Определение офицеров на должности военно-народного управления, к каковой службе их не готовили, и психологически они не были готовы сами, вызвало у офицеров полное разочарование в полученном востоковедном образовании. Неудивительно, что офицеры-выпускники курсов искали первой возможности, чтобы вырваться из тенет административной службы. Первым, сославшись на расстроенное здоровье, покинул Туркестан поручик Гольцгауэр, прослужив в Фергане всего несколько месяцев (с января по август 1887 г.). В том, что Гольцгауэр, один из инициаторов учреждения курсов восточных языков, стал первым офицером, покинувшим службу на Востоке, угадывалась тревожная тенденция, предвещавшая военному ведомству немало проблем. Внезапная смерть Гольцгауэра, последовавшая вскоре после отъезда из Туркестана, произвела тяжелое впечатление на всех офицеров курсов восточных языков. По прошествии положенных четырех с половиной лет обязательной службы на Востоке поспешили вернуться в строй Абаковский, Шлиттер и Шах-Тахтинский. Надолго задержался в Туркестане только поручик Шимкевич.
Наиболее удачно сложилась служба у поручика А. И. Гиппиуса, который был единственным из офицеров выпуска 1886 г., получившим назначение, полностью соответствовавшее полученному образованию. Около десяти лет Гиппиус занимал должность негласного военного агента в Ризе (Азиатская Турция), где плодотворно занимался изучением Турции и турецких вооруженных сил. Интересна характеристика А. И. Гиппиуса и его деятельности в Турции, данная другим выпускником офицерских курсов восточных языков, капитаном К. Н. Смирновым: «Гиппиус был из гвардейской артиллерии, окончил артиллерийскую академию, а потом пошел на восточный курс, который кончил с неприятностями с товарищами[198]. Как академик, не в пример прочим, он скоро был командирован в Турцию, а работы его по изучению дорог Турции считались долго очень ценными. Он изучил Сивасский район и потом был назначен в Трапезунд. Здесь он не ладил с консулом. После Трапезунда он был откомандирован в Петербург, в Главный штаб, и впоследствии был военным губернатором в Туркестане. Там он сумел очень хорошо успокоить [туземное] население во время волнений [1916 г.], прочитав и растолковав им соответственное место из Корана, но, говорят, его методы (будто бы он надел однажды халат и чалму) в Питере не понравились, и он был отозван. Во всяком случае, на восточном поприще он достиг генеральских чинов. Конечно, Гиппиус <> был большим знатоком Турции»[199].
В 1887 г. выпуска офицеров на учебном отделении не было. В этом году на курсы поступили штабс-капитаны Гутор, Кашуба, поручики Ломакин, Юрьев, Зельстрем. Последний в феврале 1890 г. был отчислен с курса «за неуспеваемостью»[200].
Второй выпуск офицерских курсов восточных языков состоялся в 1888 г., выпускались четыре офицера Генерального штаба капитан Калнин, штабс-капитан Корвин-Каменовский, поручики Сатов и Алексеев. По отзыву управляющего учебным отделением М. А. Гамазова, «по всем предметам результаты испытаний отличные; при этом с каждым годом офицеры оказывают все лучшие успехи, и объем их знаний расширяется; при выпуске почти все пишут под диктовку без ошибок на всех трех языках, хорошо переводят и довольно свободно изъясняются. Мусульманское и международное право офицеры усвоили себе очень хорошо и из первого предмета отвечали на изысканном французском»[201].
Выпускники были удостоены возможности представиться императору Александру III на церковном параде войск Л.-гв. Уланского и Конно-гренадерского полков. На представлении офицеры-выпускники офицерских курсов восточных языков следовали за выпускниками артиллерийской, инженерной и юридической академий. Эта маленькая церемониальная деталь несла в себе своеобразный иерархический код, который указывал на то, что офицерские курсы восточных языков по своему статусу относятся к военным академиям императорской армии и по своему значению замыкают их список. Когда в 1902 г. в газете «Русский инвалид» курсы назвали «самой маленькой академией» русской армии, то в этом не было преувеличения[202].
Все офицеры выпуска, за исключением Генерального штаба капитана Э. Х. Калнина, получили распредение по линии военно-народного управления на Кавказ и в Среднюю Азию. По просьбе военного агента в Турции Генерального штаба подполковника Н. Н. Пешкова капитан Калнин был командирован в Константинополь для работ по составлению карты Верхнего Босфора[203]. Срок командировки изначально определялся в шесть месяцев, но затем был продлен еще на полгода. В дальнейшем служба Калнина сложилась вполне благоприятно, чему во многом способствовало прекрасное образование, полученное на курсах восточных языков. В 1890 г. он был вновь направлен в Константинополь, затем служил на посту военного агента в Греции (с 1895 г.), состоял военным агентом в Константинополе (18991904), возглавлял генерал-квартирмейстерскую службу штаба Одесского военного округа (19041913). В русской армии Калнин по праву считался одним из авторитетных специалистов по Турции и турецкой армии.