Не торопитесь. Паук небрежно махнул рукой, и комендант, уже собравшийся было позвать охранников, ожидавших у выхода, замер. Сегодня утром я инспектировал камеры верхнего уровня. Условия, в которых содержатся полезные закону преступники, неприемлемы. Я требую, чтобы заключенную номер семь определили в более приличные комнаты. Уверен, на территории центра должны найтись такие.
Комендант перевел взгляд с Паука на меня, а затем обратно, и выражение его лица неуловимо изменилось, приобрело хищный, мерзкий оттенок. Глаза маслянисто заблестели, рот растянулся в нехорошей улыбке. Я сразу поняла, что вывод, к которому пришел комендант, оценив обстановку, мне не понравится.
Так и вышло.
Господин главный дознаватель, я вижу интерес Если пожелаете, буду счастлив принимать вас в своем доме в Бьянкини. У меня есть очаровательная племянница, типичная уроженка наших земель, утонченная белокожая блондинка, милейшая девочка. Она почтет за честь оказать вам особое внимание.
Паук, казалось, окаменел. Застыл в шаге от коменданта, неподвижный, словно статуя из темного гранита, и лишь ногти впились в не защищенные перчатками ладони. Ощутив его ярость, я инстинктивно вжалась в стену, Бьерри попятился. Один комендант не заметил реакции главного дознавателя, с каждым последующим предложением зарывая себя все глубже и глубже.
Но если для вас предпочтительнее воспользоваться одной из заключенных, я готов лично подыскать для вас красивую, послушную и совершенно безопасную девочку. И лучшую комнату на верхнем уровне, самую лучшую, самую удобную. Разумеется, ни словечка об этом не покинет стен Бьянкини.
Паук молчал опасно, напряженно молчал. Побледневший Бьерри предостерегающе прикоснулся к плечу начальника центра, но тот досадливо стряхнул его ладонь. По старой привычке, вбитой с детства, я прикрыла себя, Бьерри и коменданта невидимым щитом. Если Паук, ослабив контроль, отпустит на свободу всю мощь темной энергии Ниаретта, от нас, карцера, да и всего острова-тюрьмы а возможно, даже от центра и близлежащего Бьянкини останется лишь груда каменных обломков.
«Никогда не провоцируй южанина», повторяли учителя, нанятые лордом и леди Астерио для своих детей. Сейчас я особенно остро осознавала правдивость этих слов.
Но комендант, совершенно нечувствительный к энергетическим потокам, не ощущал нависшей над ним опасности. Он все еще улыбался, криво, заискивающе, и во взгляде сквозило едва прикрытое торжество. Вот она, маленькая слабость господина главного дознавателя, ниточка, за которую после можно будет дергать, чтобы получить выгоду и упрочить собственное влияние.
Подняв руки, словно сдаваясь, комендант бросил беглый взгляд на меня я еле успела отвернуться и опустить голову и грязно усмехнулся.
Что ж, с фальшивым сожалением проговорил он, если вы предпочитаете опасность мы можем опустошить ментальный резерв этой заключенной на накопителях или других узниках, а после она перейдет в ваше полное распоряжение. Конечно, риск, что она каким-то чудом сможет собрать крохи энергии и ментально повлиять на вас, останется, но куда же без этого. Ведь именно риск так будоражит кровь. Есть в этом какая-то особая острота, притягательность. Хотя я, конечно, не стал бы Да и она послушная девочка, понимает, что будет, если
Мне показалось, еще слово и черная мощь, подобно пробудившемуся вулкану, вырвется из-под контроля, сметая все вокруг обжигающим огненным потоком.
Господин комендант, раздался ледяной вопреки всему голос, мне начинает казаться, что у вас в центре не только бардак, но и бордель.
Комендант гулко сглотнул. Он лихорадочно закрутил головой в поисках поддержки, но Бьерри избегал встречаться с ним взглядом, а Паук стоял посреди камеры как воплощение карающей длани правосудия, беспощадной к царившему в Бьянкини произволу и взяточничеству.
Что вы, заикаясь и стремительно бледнея, пролепетал комендант. Как как можно. Это это не то, что вы подумали.
Исчерпав весь запас красноречия, он умолк.
Раз уж речь зашла о бардаке, недобро прищурился Паук, то я, пожалуй, не прочь изучить финансовые документы центра. Прямо сейчас.
Комендант бессознательно схватился за отворот пиджака возле сердца. Выглядел он так, будто его действительно вот-вот хватит удар.
К-конечно, г-господин главный дознаватель, запинаясь, произнес он и засеменил в сторону выхода. С-следуйте за мной. В-все п-предоставим в лучшем в-виде.
Паук едва удостоил его небрежным кивком. Бросив на меня беглый взгляд, полный бессловесной злобы, он молча вышел из камеры. Бьерри чуть выступил вперед и заскочил в карцер прежде, чем решетка захлопнулась за спиной главного дознавателя.
Пойдем, дочка. Он подхватил меня под локти, помогая подняться. Я отведу тебя обратно, пока господа разбираются.
Выждав, когда на винтовой лестнице затихнут шаги Паука и коменданта, мы побрели следом. Бьерри молчал, и я кожей чувствовала его неодобрение. Мне нечего было возразить старому законнику. Обиднее всего было то, что, несмотря на все мои старания, Паук, кажется, так и не решил взяться за дело Спиро Дьячелли и других жертв убийцы-менталиста.