В аэропорту Гатвик их ждал самолет Покровского. Коля Гнатюк думал о том, как он хотел бы поспать в кондиционерном холоде мерно скользящего лимузина, но знал, что Покровский будет продолжать говорить и говорить, отыскивая новые варианты. Гнатюк знал, что Покровский никогда не сдается.
КВОРУМ как проект почти готов, звенел высокий голос Покровского за его спиной. Все продумано, расписано, только начать. А чтобы начать, нужны деньги. Без Матвея не осилим: своих не хватит. Ждать нельзя. У нас времени нет, а то постареем, и на хуй нам это бессмертие, когда самим за семьдесят.
Гнатюк кивнул. Он не хотел разговаривать. Строков тоже молчал, глядя в сторону и стараясь не видеть зелень Гайд-парка через дорогу: там по светлым гравиевым дорожкам гуляла его память о Роуз.
Ну я понимаю Кляйнберг отказался, не унимался Покровский, его еврейская совестливость заела. То они нам из-за этой совестливости революцию устраивают, то демократию строят, а мы каждый раз после их приступа совестливости расхлебывай! Но Матвей-то чего? Откуда у него чувство вины? Людей пожалел? Мне один человек из нефтянки рассказывал, что для обслуживания трубы нужно три миллиона человек, еще пара миллионов для поддержания необходимой нам инфраструктуры и миллион армия. Больше не нужно. Государство это огромное с его границами ни к чему в новом мире: его ни защитить, ни прокормить. Мы же предлагаем разумное, рациональное решение. Будущее оказалось не такое вместительное. На всех нет места.
Покровский помолчал, потом повторил:
Жаль. Трудно будет, наших денег без Матвея не хватит.
Подошла машина длинная, просторная, черная. Шофер-пакистанец в сером костюме и кепке с желтым околышком вышел и открыл дверь. Улыбался, словно был рад своим пассажирам.
А Найман? спросил Гнатюк. Может, пойти к Найману за деньгами? Он практически всегда инвестирует в хайтек.
А Найман? спросил Гнатюк. Может, пойти к Найману за деньгами? Он практически всегда инвестирует в хайтек.
При чем тут хайтек? удивился Покровский. Мы говорим о глобальных вещах, перемене всей мировой структуры
Это и есть главный хайтек, кивнул Строков. Вообще. Самый главный.
Позвони Найману, предложил Гнатюк. Он с Максом деньги вкладывал. И со мной тоже.
Они сели в машину, Покровский нашел в баре коньяк Camus, налил себе треть широкого бокала и выпил почти сразу, не смакуя, не наслаждаясь. Словно пил водку. Строков и Гнатюк отказались.
Затем Покровский набрал номер Наймана. Тот оказался в Лондоне, только прилетел. Все складывалось само собой. Покровский верил, что такие вещи имеют значение. А во что еще верить?
Без меня, зашептал Гнатюк. Я вечером должен быть в Москве. Не могу. Никак.
Покровский кивнул.
Сказал Найману:
Марк Наумович, я тоже здесь, в Лондоне, с Максом Строковым. Нам нужен час времени. Наедине.
Если на час, то прямо сейчас, сказал Найман после паузы. Потом не смогу уже до Москвы.
Где удобнее, Марк Наумович?
Тот назвал место.
Кворум 2.1
Аня Найман не любила мужа. Она не любила его до свадьбы, не полюбила и после. Марк устраивал ее всем: заботливый, остроумный и как ни один другой мужчина в ее жизни внимательный к ее телу в постели. До сих пор, после пятнадцати лет вместе. Самый богатый человек России. Марк Найман прекрасный муж и прекрасный отец. Миллионы женщин мечтали оказаться на ее месте.
Марк Найман всем устраивал Аню. Только любви не было.
Она вообще никого не любила. Даже дочек.
Аня всегда догадывалась о недолгих увлечениях мужа и не ревновала. Оттого что не боялась его потерять. Она была не против развода и даже думала как-то ему предложить еще в Москве, но Марк перевез семью в Англию и стал появляться дома раз в неделю, а то и в две, и его отсутствие решило проблему: Аня видела его реже и могла притворяться любящей женой не каждый день. Аня Найман играла в Аню Найман образцовую жену олигарха уже давно, но не играть все-таки облегчало жизнь: можно хоть немного недолго побыть собой и не притворяться. Если бы Аня могла, она бы никогда ни для кого ничего не делала.
Роль Ани Найман украла ее настоящую жизнь, и Аня понимала, что пока живет с Марком, никогда не получит эту жизнь обратно. Девочки вырастут и уйдут из дома, но Марк собирался остаться с ней до конца. Она была на двадцать лет моложе и надеялась какое-то время пожить без него. Теперь эта надежда оказалась под угрозой.
Марк Найман собрался жить вечно. Вместе с ней.
Когда шесть лет назад Марк рассказал о проекте КВОРУМ, Аня не отнеслась к этому серьезно: одно из завихрений, у него такое случалось. Какие-то жулики пытаются вытащить из него большие деньги. У них получилось. Ей не было жаль денег. Она знала, что все равно остается невероятно много много больше, чем она могла представить. Ане Найман столько не было нужно. Она не собиралась летать на трех самолетах одновременно и жить в пяти домах попеременно. Она просто хотела, чтобы ее оставили в покое и не заставляли притворяться Аней Найман. Чтобы все, абсолютно все, ушли из ее жизни и закрыли дверь.
Аня Найман хотела остаться одна в темной комнате собственной самости, которую она потеряла, когда в семнадцать лет встретила Марка. Он был ее шестой мужчина и самый лучший. Предыдущих пятерых она тоже не любила. И не любила своих родителей.