Вторник 9-е. Являюсь к Прижану и он ведет меня представлять самому директору Ecole Normale философу Ипполиту. Происходит нечто вроде изящной формы собеседования о Паскале, о Пикассо и т. п.
Среда 10 октября. Иду, как мне велено в Ecole Normale, в Министерство иностранных дел. Адрес мне известен даже из советских газет: Ке д'Орсе. Этот совершенно условный звук здесь разворачивается в реальную длиннющую набережную Орсе; прохожу всю ее пешком. Никогда в жизни не бывал в учреждениях столь высокого ранга. Поражаюсь тому, что меня никто не задерживает и не проверяет. Без особого труда нахожу нужную комнату. Важная дама подробно допрашивает меня о всех моих прошлых и будущих занятиях; спрашивает даже названия курсовых работ! К счастью, Вячеслав Всеволодович Иванов снабдил меня списком всех парижских профессоров, у которых следует слушать лекции, с твердым наказом: лекции надо выбирать не по тематике, а по лекторам. В результате дама дает мне рекомендательное письмо в полицию: «Avec ça ça ira tout seul» (с этим все пойдет как по маслу).
11 октября. В префектуре на основании письма от дамы за час получаю carte de séjour (вид на жительство). В посольстве выразили неудовольствие моей самостоятельностью: все подобные документы они получают (или не получают) для советских сами. Полагаю, что уже с этого момента я у них не на лучшем счету. Но за границей не орут на подданных как в Москве: мало ли что из этого может выйти
Из письма от 11 октября 1956
В Сен-Рафаэле я пробуду 1012 дней. Обратно Гросс повезет меня через всю Францию на машине. Перспектива действительно чудесная. Между прочим, оцени прогресс: я один, без всякого присмотра проведу две недели за 800 километров от наших организаций в чисто французской среде. Только не бойся, пожалуйста. Всё будет великолепно: здесь мы не встречали никаких проявлений или намёков на враждебность или что-нибудь подобное. Везде самое любезное отношение. Кроме того, я еду уже с французскими документами и при желании могу вообще никому не говорить, кто я. Скажу, например, англичанин.
11 октября (продолжение). Еле успеваю на Лионский вокзал к поезду 21.50 на Марсель. Известить Анри Гросса не удалось, так что еду без предупреждения. Поезд набит. Многие стоят. Сижу на чужом чемодане, с любезного согласия хозяина. И так всю ночь.
12-е. За окнами начинает светать. Авиньон. Пролетаем Тараскон. Остановка в Арле. И вот уже море и Марсель. Видно, что это что-то большое и значительное, но с Парижем в моих глазах уже ничто не может сравниться.
Поезд на Вентимилью («Вот это да! Вентимилья это же уже Италия!» щелкает в голове). Часа два пути, и я в Сен-Рафаэле. С поезда сходят, считая меня, два человека. Совершенно пустынно. Телефон Гросса не отвечает. Иду по адресу с приятным холодком от мысли о том, в каком невероятном конце света я сейчас нахожусь. Здесь уже не обойтись без расспросов. В конце концов оказываюсь в кондитерской, хозяйка которой мне говорит, что Гроссы уехали на весь день. Ухожу гулять по городу. К вечеру вся семья уже на месте: родители Гросса и брат Мишель с молодой женой Мишель.
Из письма от 16 октября 1956
Представь себе, например, такое: с маленьким портфельчиком в руке приблизительно с таким же разъезжал я когда-то по городам Крыма я выхожу вечером из отеля. До поезда, как всегда, считанные минуты без такси не обойтись. Останавливаю первого проезжающего таксиста: «На Лионский вокзал!» И вот уже мелькают здания Лувра, мосты, улицы, набережные Сены Вбегаю в здание вокзала, беру самый дешевый билет, спрашиваю номер платформы все это страшно привычно и в то же время фантастично, почти нереально. Экспресс Париж-Марсель. Второй класс забит напрочь солдаты и матросы; многие из них в Алжир. Трогаемся. Неприглядные здания парижских пригородов. Через 15 минут хода скорость уже чудовищная конечно, больше 100 км/час. Ночь. Всё страшно похоже на фильм «Тереза Ракен». Это ведь тот же самый поезд; только тот шел обратно, из Марселя в Париж. Шалон. Даже вздрагиваю помнишь, в фильме тот, убийца, он сошел в Шалоне. Самая большая разница те-то ехали в первом классе, их было трое в купе; у нас же везде полно; я прикорнул на чьем-то чужом чемодане в коридоре мне ведь не привыкать. Макон, Лион, Валанс, Авиньон Светает. Сейчас проедем Тараскон самый настоящий, из настоящих домов и деревьев. Сфотографировать его? Но куда там! При скорости 130 км/час крыши городка пролетают мгновенно.
Марсель. Море. Огромная афиша: «Марсель перекресток мира!» А еще через некоторое время еду на электричке (опять с фантастической скоростью) вдоль Лазурного берега. Поезд через Тулон, Канны, Ниццу, Монте-Карло идет в Италию. Но на этот раз мне до Италии не придется доехать. Выхожу в Сен-Рафаэле. Телеграммы не давал; никто не встречает привычное дело. И вот с портфельчиком иду по маленькому городку Французской Ривьеры, спрашиваю у встречных дорогу. Где-нибудь в Алуште всё это было бы очень похоже
<> Отношение ко мне в семье [Гроссов] самое хорошее. <> Все-таки у французов удивительный характер. Смех, шутки, поддразнивают друг друга все время. <> Обед и ужин самое интересное время. За час слышишь столько шуток, насмешек, пикировки, смеха. А я еще не все понимаю, то есть на деле еще больше