Бурвидус махнул рукой и прикрикнул.
А ну, успокоились.
И о чудо! Животные стали останавливаться.
Идите на свои места! приказал дворф и животные медленно побрели на хоз двор.
Он изгнал моих духов! прошептала пораженная Ганга. Но была поражена не только она, но и все кто это видел.
К Бурвидусу подошла женщина дворфа с изможденным лицом.
Господин! Обратилась она к нему. Вы явили чудо. Может поможете старой женщине? она согнувшись заискивающе снизу вверх поглядела ему в лицо. Уже неделю маюсь животом. Ничего не помогает, а денег на эликсиры у меня нет
Бурвидус, словно дед мороз, по доброму, улыбнулся из под окладистой бороды.
Не называй меня господином, сестра. Я не накопил богатства и не стал вельможей. Все, что имею даю тебе. Он положил руку ей на голову и погладил, иди сестра и больше не греши. Не оскорбляй никого, прощаются тебе твои грехи.
Женщина замерла и вдруг лицо ее зелено-серое до этого, порозовело. И она разогнулась.
Я не чувствую боли и позывов, удивленно и радостно произнесла она. Я здорова! и тут же припала губами к руке Бурвидуса.
Ганга подозрительно посмотрела на меня. Эльфар командующий стражей махнул рукой.
Пусть дворфы сами разбираются, произнес он и пошел прочь.
Не поверю, что здесь обошлось без тебя. прошипела Ганга.
Да с чего ты это взяла?
А с того, что эти чудеса в твоем духе. То пописаешь и плотина рушится, то болтун Бурвидус, который должен прятаться в замке, вдруг, объявляется тут. А что, если его дворфы камнями побьют. Что ты скажешь Лии? А, что? Она смотрела на меня как прокурор Вышинский, на пленных немцев на Нюрнбергском процессе. В ее глазах читался приговор, к высшей мере, не меньше.
Ну так иди и останови его, отмахнулся я. Я с богами спорить не собираюсь.
А Бурвидус собрал вокруг себя с десяток дворфов и проповедовал.
Беда богатым и алчным. Закрыты их глаза к милости, очерствели души. Нажива и золото вот их боги. Не становитесь подобным им и тогда благословение Творца через Сына будет ваше
Что он несет? возмутилась Ганга и решительно направилась к Бурвидусу. Я не мешал. Интересно же. Что сейчас будет?
Бурвидус, остановись! негромко, но твердо проговорила орчанка. Ты понимаешь, что можешь пострадать за свои речи?
Дворф посмотрел на мою невесту безмятежным взглядом.
Госпожа Ганга, смиренно, но твердо произнес он. Не вы меня послали, не вам меня останавливать. Я видел пославшую меня и говорил с ней Она подобна антрациту, а красота ее затмевает свет Светила. Она очистила мои уста и сказала иди Бурвидус к заблудшим братьями своим и приведи их к Творцу. Сын творца будет направлять тебя, не бойся И я пошел.
В словах дворфа почувствовалась непреодолимая сила и Ганга замерла на пол пути.
Дворф широко раскинул руки, в одной из которых была палка, приподнял их вверх и воскликнул Я был вознесен на небеса и видел место, где обитают боги Белокаменный город на горе и сказочно-красивый дворец.
При этих словах Ганга обернулась и посмотрела на меня, я же засвистел и отвернулся, словно это меня не касалось. Ганга оставила Бурвидуса и подошла ко мне.
Сказочно-красивый город, значит, произнесла она. Белокаменный. Если что с ним случится, так и знай. Я оторву твое бессмертное яйцо. А лучше два.
У нее было такое лицо, что я поверил.
Ты и Чернушку к этому делу пристроил.
Да никого я не пристраивал, приедешь сама ее спросишь. отозвался я и невинным взглядом посмотрел в красивое, разрумянившееся лицо орчанки.
Не сомневайся, спрошу! отрезала она. Интриган.
Хватит ругаться по пустякам, ответил я на ее угрозу. Садись на коня и поехали. Дальше путь не близкий, а дорога сложная.
А кони откуда? Они же в нашей конюшне стояли.
Знаешь, чего я не пойму? спросил я. Вот зачем ты забиваешь свою голову ненужными вопросами, почему и откуда? Разве это так важно?
Важно то, что ты от меня имеешь секреты, а я твоя невеста и ношу под сердцем твоего ребенка. Разве это непонятно?
Есть вещи, которые тебе не стоит знать, ради твоей безопасности и безопасности ребенка, которого ты носишь под сердцем.
Я могла бы тебе помочь
Когда эта помощь понадобится, я ее попрошу.
От тебя дождешься. Ты снова куда-нибудь умчишься, кого-то спасать или решать чьи-то проблемы. Знаю я тебя.
Ганга кинула долгий взгляд на Бурвидуса и отвернувшись пошла к повозке.
На коне поезжай! крикнул я ей вслед.
Дорога шла по горному серпантину на следующий перевал. Выехали поздно, когда местное светило уже стояло высоко. Чистое синее небо. Медленно парящие в вышине орлы и сверкающие белоснежные шапки гор. Склоны поросшие зелеными лесами и бурная речка внизу напоминали мне Домбай, где мы однажды отдыхали всей семьей и конечно же с Маргаритой Павловной.
Иногда я вспоминаю семью. Вовку сына, Люську жену. И скучаю по ним. Но выплывающий из небытия образ тещи гасил все, и так увядающие, чувства. Я, словно наяву, слышу ее противный резкий голос с визгливыми истеричными нотками и представляю, что она могла сказать, когда моя семья получила похоронку:
Вот я же говорила, что твой муж скотина. Умер, чтобы алименты не платить!
И не важно, что мы не были в разводе. Но она часто повторяла: