Такая воинственная риторика Вуда была не только отражением его собственных настроений. Он видел и понимал, что британская военная система все еще базировалась на реалиях XIX ст., но XX в. нес в себе совершенно новые и угрозы, и способы ведения войны. Первым бороться с устаревшими представлениями начал Китченер. В августе 1914 г. британская армия насчитывала порядка 700 тысяч солдат, тогда как германская более четырех миллионов. Китченер вдвое увеличил количество военных, но и этого оказалось мало. Всеобщая воинская повинность была введена к январю 1916 г. и поначалу касалась холостых мужчин в возрасте от 18 до 41 года.
Удручала Вуда и перспектива Всеобщих выборов, которые, так или иначе, должны были состояться, когда окончится война. Опасаясь того, что избиратели Рипона раз за разом отдавали ему все меньше голосов, хотя традиционно этот округ и был консервативен, он продумывал будущую кампанию: «Я действительно чувствую, и это было бы тактическим ходом, что должен предложить уйти в отставку. Хотя я ни на минуту не сомневаюсь, что ее примут, это поместит меня на правую сторону и напомнит избирателям о моей военной службе»108. Но мысли о том, чтобы погрузиться в водоворот предвыборной гонки, усугубляли его душевное состояние. Бросить всё, отказаться от политической карьеры было невозможно: лорд Чарльз не перенес бы такого удара.
К концу 1916 г. подразделение майора Вуда начали переформировывать и готовили к участию в настоящих боевых действиях. Но возможности героически проявить себя на передовой его лишили. В январе 1917 г. Вуда отозвали с фронта для работы в Национальной службе109. Сам он писал жене: «Ты, возможно, была удивлена (и потрясена), если заметила, что я упомянут в отправках в Таймс от 4 января. Небеса знают, зачем! Также отозван Джордж (Ллойд. М. Д.), и для этого есть намного больше причин. Я не могу сдержать очень постыдные эмоции, чувствуя, что другие мои товарищи, которые заслуживают многого, не получают ничего. Однако это понравится избирателям, когда они об этом узнают!»110
Действительно, к другим товарищам Эдварда Вуда судьба была менее благосклонна. Все его оксфордские друзья, которым не посчастливилось служить вдали от боевых действий, были убиты на фронте: «От всех нас война, когда она началась, потребовала службы, и забрала четыре жизни из нашей небольшой компании друзей: Луи Эджертон, Луди Эмори и Чарли Хелмсли были убиты на западном фронте, Чарльз Фишер в военно-морском сражении Ютландии. Пример, типичный для национального опыта жестокой потери, понесенной одним поколением»111. Людовик Эмори был самым близким из первых друзей Вуда, и после его гибели он написал вдове: «Я думаю, что никогда у меня не было друга, который был бы так дорог мне, как Луди, и никого, с кем я чувствовал бы такую близость»112.
Самому оставить военную службу ему было легко. После серой, унылой жизни во Франции новая должность сулила хотя бы какое то разнообразие, а также позволяла поднять авторитет в Палате общин. Поэтому Эдвард Вуд с радостью вернулся с фронта. Вернулся, чтобы вести войну до победного конца ценой чужих жизней.
Вуд был убежден, что нужно продолжать воевать и никаких компромиссов быть не может. Его мысли о Германии были несдержанны, «почти мстительны» и заложили в нем ту основу неприятия любых нормальных отношений с немцами, которая найдет отражение спустя два десятилетия. «Те, кто наблюдал, насколько он полагался на божественную помощь в своей жизни, иногда были шокированы тем, что также он был способен и к безжалостным действиям. Ни один из его даже менее набожных коллег не был полон такой решимости бороться с врагом»113. Тех же, кто не спешил записываться добровольцами в регулярную армию, он расценивал с неизменным презрением: «У меня нет абсолютно никакого сочувствия к человеку, отказывающемуся от военной службы»114.
Мысль о том, что война только отнимает бесконечное количество жизней, особенно укрепилась в умах многих после кровопролитной и малозначительной победы Антанты в битвы при Сомме115. Лорд Ленсдаун, министр без портфеля в правительстве Асквита, еще в конце 1916 г. составил меморандум. Выводы его были просты: Британия вряд ли проиграет войну, но затяжные боевые действия оборачиваются все новыми и новыми бессмысленными потерями.
Не найдя поддержки в Кабинете, позиции которого этот меморандум только усугубил, Ленсдаун вышел в отставку. Однако он не отказался от своей идеи, и через в год, в ноябре 1917 г., в «Дейли телеграф» опубликовал знаменитое «Письмо о мире». В этом письме он изложил те же тезисы, что и в меморандуме, и призывал скорее заключить перемирие, так как война уже исчерпала себя и не несет ничего, кроме бессмысленной череды смертей.
Это письмо только подогрело пацифистские настроения общества, которое, безусловно, устало от тягот войны. Работающие в госпиталях, на заводах, простые «люди с улицы» были измотаны. В стране уже давно начались перебои с продовольствием. Наплыв беженцев, ухудшение криминальной обстановки, огромная проблема алкоголизма (Ллойд Джордж говорил: «У нас два врага немцы и пиво, и пиво, к сожалению, побеждает»), все эти факторы говорили в пользу скорейшего окончания боевых действий. Но только не для Эдварда Вуда.