в) предусматривается использование безостановочных экспресс-поездов в Западный Берлин и обратно;
г) допускается применение опломбированных средств транспорта для перевозок по железным дорогам, шоссе и водным путям;
д) не исключается неприменение на практике права ГДР в отношении оформления сопроводительных документов[265].
Эти положения могли быть в соответствующей форме представлены официальным заявлением ГДР с сопровождающим советским документом. Таким образом они были бы приобщены к договоренности четырех держав.
В ответ, сказал Абрасимов, советская сторона ожидает «делового практического подхода западной стороны к вопросу о федеральном присутствии в Западном Берлине. В интересах договоренности в целом мы считаем, что приемлемое решение здесь должно и вполне может быть найдено, поскольку три державы, как ими неоднократно подчеркивалось, осуществляют в Западном Берлине эффективную власть и контроль. Мы ждем, что наши западные коллеги пойдут и нам навстречу, что касается заседаний комитетов и фракций бундестага, так как без урегулирования этого вопроса нормализация положения не достижима»[266].
Советская сторона еще раз отметила также, что нужно найти решения, запрещающие неонацистскую деятельность в Западном Берлине и гарантирующие соблюдение в городе немецкими властями постановлений о демилитаризации. «Мы хотим, сказал Абрасимов, раз и навсегда покончить с этими вопросами, омрачающими наши отношения и вызывающими трения в этом районе, снять их таким образом, который устраивал бы все четыре стороны»[267].
Этим же стремлением, продолжал советский посол, продиктовано и наше предложение, чтобы три державы уточнили, что Западный Берлин не является частью ФРГ либо территорией ФРГ, чтобы исключить возможности недоразумений в этом вопросе.
Важным шагом советской стороны на встрече послов 10 декабря 1970 г. стало внесение проекта формулировок к общей части четырехсторонней договоренности по Западному Берлину. Послам четырех держав был предложен следующий текст:
«Правительства СССР, США, Великобритании и Франции в соответствии с действующими соглашениями и решениями четырех держав, которые не затрагиваются.
учитывая существующее положение и территориальные реальности.
руководствуясь желанием содействовать на этой основе устранению напряженности в центре Европы и предотвращению возникновения осложнений в этом районе
договорились о следующем:
а) Правительства СССР, США, Великобритании и Франции едины в том, что в районе их соответствующей ответственности и компетенции не должно иметь место применение силы или угроза применения силы. Они будут решать возможные споры исключительно мирными средствами.
б) Они едины в том, что имеющийся в этом районе статус, независимо от имеющихся взглядов по политико-юридическим вопросам, не может изменяться путем односторонних мер.
в) Они едины в том, что следует избегать всего, что в соответствии с общепринятыми нормами международного права было бы равнозначно вмешательству во внутренние дела других или могло бы нарушить их суверенные права, общественную безопасность и порядок»[268].
Раш, взяв слово после Абрасимова, сказал, что западная сторона находит высказанные советским послом замечания относительно транзита интересными. Но после этого он перешел к оценке инцидентов, имевших место в конце ноября начале декабря 1970 г. на коммуникациях с Западным Берлином. «Цель наших длительных переговоров, подчеркнул посол США в Бонне, заключается в устранении напряженности, проистекающей из тех препятствий, которые ставятся на пути транзита между ФРГ и Западным Берлином. Однако в период с 28 ноября по 2 декабря произошел ряд новых инцидентов такого рода[269], отнюдь не способствующих целям наших переговоров и противоречащих имеющимся четырехсторонним соглашениям. Таким образом, в то время как на переговорах предпринимаются попытки выработать практические меры для отмены произвольно организуемых ограничений на транзит, поездки гражданских лиц между ФРГ и Западным Берлином становятся объектом политических целей, что ведет к нарастанию напряженности. Именно для ликвидации такого положения западные державы и выдвинули свои предложения от 4 ноября с. г., в которых предусматривается, что следует избегать осложнений на путях доступа»[270].
Только после этого Раш вернулся к выступлению Абрасимова, отметив, что пока «преждевременно было бы подробно комментировать интересные предложения советского посла по вопросу о доступе»[271]. Тем не менее он сделал несколько замечаний относительно этих предложений. Во-первых, сказал Раш, советская сторона не предполагает четырехсторонней договоренности по вопросу о доступе, которую западные державы считают существенно важным элементом соглашения. Во-вторых, в советских предложениях нет твердого обязательства относительно выполнения предусматриваемых мер, и, в-третьих, в них нет конкретного указания относительно содействия транзиту не только грузов, но и гражданских лиц[272].
Перейдя снова к отношениям между ФРГ и Западным Берлином, Раш отметил, что «западные державы ранее уже выражали готовность конкретизировать их в рамках общей договоренности. В то же время три державы ожидают от советской стороны, что она будет уважать сложившуюся практику, включая и тот факт, что западные державы санкционируют осуществление контактов между ФРГ и Западным Берлином»[273].