На чёрно-белых фотографиях Альтенбаха было отчётливо видно, как мохноногий вампир карабкается по ветке и цепляется за неё своей костной шпорой. Мне не терпелось скорее заснять это в диких условиях, и я решил отправиться в Центральную Бразилию. Поскольку мохноногие вампиры не обитали в Тринидаде, я связался с бразильским исследователем Уилсоном Уиедой, который много лет изучал этот вид кровососущих со своим коллегой Иваном Сазимой.
Прекрасно, ответил я. Сделай мне одолжение, отправь их мне.
На чёрно-белых фотографиях Альтенбаха было отчётливо видно, как мохноногий вампир карабкается по ветке и цепляется за неё своей костной шпорой. Мне не терпелось скорее заснять это в диких условиях, и я решил отправиться в Центральную Бразилию. Поскольку мохноногие вампиры не обитали в Тринидаде, я связался с бразильским исследователем Уилсоном Уиедой, который много лет изучал этот вид кровососущих со своим коллегой Иваном Сазимой.
Я прилетел в Бразилию и направился на ранчо, где домашний скот регулярно подвергался нападениям летучих мышей гематофагов. На закате я установил там инфракрасную камеру. В общем, нас тогда не сильно интересовал этот вид вампиров, поэтому мы направили нашу камеру на ветви фигового дерева, потому что именно там устраивались на ночлег цесарки.
Спустя несколько часов после наступления темноты я заметил в видоискателе, как пара тёмных фигур пролетела мимо спящих птиц.
Уилсон, проверь это, прошептал я.
Мой друг, который дремал на стуле рядом со мной, мгновенно насторожился.
Менее чем через минуту воздушная разведка вновь показалась на горизонте.
Уилсон прошептал единственное слово:
Diphylla.
После этого мы ничего не видели в течение нескольких минут пока под одной из птиц не появилась пара крошечных светящихся пятен. Я нажал на камеру, фокусируясь на двух точках отражённого света.
Это были глаза!
Мы могли разглядеть перевернутую голову мохноногого вампира, выглядывающую из-за покрытой перьями груди цесарки.
Время обеда, прошептал Уилсон.
Вместо того чтобы кормиться с ветки, мохноногий вампир висел прямо на теле птицы, и фотографии, сделанные Уилсоном и его коллегами, ясно показали, что вампир использовал костную шпору, чтобы схватиться за тельце своей птичьей добычи. В отличие от белокрылого вампира, который обычно питался из гребня курицы, мохноногие вампиры предпочитали впиваться клыками в кожу вокруг клоаки (отверстие для пищеварительных, мочевых и половых путей у позвоночных животных, не относящихся к млекопитающим, например птиц).
Несколько дней спустя мы посетили пещеру, в которой обитала небольшая колония мохноногих вампиров. Используя инфракрасную камеру, мы обнаружили трёх особей, перемещавшихся по каменистому потолку. Мало того, что летучие мыши шли вверх ногами, они и двигались задом наперёд. Было удивительно, как мыши перемещали задние конечности они тщательно выбирали место, прежде чем сделать шаг, и использовали свои шестые «пальцы», как скалолаз использовал бы свои большие пальцы.
Я покинул пещеру в приподнятом настроении. Нам удалось подтвердить мою гипотезу. То, что началось как удивительное наблюдение в Нью-Йорке, закончилось невероятным открытием.
А важнее всего то, что, хотя местные учёные в Тринидаде и Бразилии знают об этом довольно давно, научное сообщество начало рассматривать каждый из трёх видов летучих мышей вампиров как отдельный и уникальный. Благодаря таким исследователям, как Фарук Мурадали, Уилсон Уиеда и покойный Артур Гринхолл, кровососущие рукокрылые в настоящее время исследуются с точки зрения их отличий, а не сходства. Более того, специалисты начали прилагать усилия по сохранению этих удивительных созданий. Тщательное изучение летучих мышей гематофагов помогло развеять мифы и заблуждения о сотнях видов не-вампиров, а также о питании рукокрылых в целом.
Часть 2
Да будет кровь
Я уверен, что, если бы все накопленные знания собрали бы и отправили бы на дно океана, это только принесло бы пользу человечеству.
Почти все люди умирают от лекарств, а не от болезней.
За несколько часов до своей смерти, после неоднократных попыток объяснить, [ему] удалось выразить своё желание умереть без вмешательств.
4
Восемь унций
Утром в пятницу, 13 декабря 1799 года, первый президент Соединённых Штатов проснулся с болью в горле. Днём ранее он уехал на свою ферму, в пути погода была холодной и ветреной, шёл дождь с градом. Вернувшись, он отказался переодеться к обеду, хотя одежда была насквозь мокрая. В тот вечер Джордж Вашингтон не ложился спать допоздна, читая газеты и прося своего личного секретаря Тобиаса Лира читать ему отчёты о дебатах в Вирджинии. Вашингтон, чей голос стал совсем хриплым, не принимал никаких лекарств, полагая, что это обычная простуда.
Его жена Марта всегда ругала мужа за то, что он засиживался с работой допоздна. На что Вашингтон неизменно отвечал: «Никогда не откладывай на завтра обязанности, которые должны быть выполнены сегодня».
Около трёх часов ночи 14 декабря отец-основатель проснулся с лихорадкой, ему было трудно говорить, а дыхание было затруднено. Для него приготовили смесь патоки, уксуса и масла, но Вашингтон начал задыхаться, когда попытался её проглотить.