Но до южных земель убийства еще не докатились. Одетта и Жан-Батист думали, что, если им удастся добраться туда, они, возможно, будут в безопасности, вот только путь им преграждала река Ньябаронго, и не было никакой надежды пересечь ее по ближайшему мосту к югу от Кигали. Они решили попытать счастья на папирусных болотах, которые тянулись вдоль берега, переправиться через реку на лодке и продолжить путь пешком через буш. В обмен за сопровождение к реке они отдали джип, телевизор, стереосистему и другие бытовые блага своим защитникам-полицейским. Те даже съездили и нашли племянника Одетты, его жену и малыша, которые прятались где-то в Кигали, и отвели их ради безопасности в одну из школ. Но на следующий день этот племянник был убит вместе со всеми остальными мужчинами, которые прятались в школе.
Но до южных земель убийства еще не докатились. Одетта и Жан-Батист думали, что, если им удастся добраться туда, они, возможно, будут в безопасности, вот только путь им преграждала река Ньябаронго, и не было никакой надежды пересечь ее по ближайшему мосту к югу от Кигали. Они решили попытать счастья на папирусных болотах, которые тянулись вдоль берега, переправиться через реку на лодке и продолжить путь пешком через буш. В обмен за сопровождение к реке они отдали джип, телевизор, стереосистему и другие бытовые блага своим защитникам-полицейским. Те даже съездили и нашли племянника Одетты, его жену и малыша, которые прятались где-то в Кигали, и отвели их ради безопасности в одну из школ. Но на следующий день этот племянник был убит вместе со всеми остальными мужчинами, которые прятались в школе.
Ночью накануне бегства из Кигали Одетта пошла к соседкам-монахиням и рассказала сестре Супериор о своих планах. Монахиня отвела Одетту в сторону и вручила ей более трехсот долларов.
Это большая сумма денег, подчеркнула Одетта. А ведь она была хуту.
Одетта раздала часть денег своим детям, которым было тогда 14, 13 и 7 лет от роду, а в их обувь запрятала клочки бумаги с указанием адресов и телефонных номеров родственников и друзей, а также с номерами банковских счетов, ее и Жан-Батиста, на тот случай, если их разлучат или убьют.
Семья поднялась в четыре часа утра. Полицейские так и не пришли они забрали последние дорожные чеки Одетты и испарились, так что за руль сел Жан-Батист. В этот ранний час блокпосты были в основном безлюдны. Венанти, которую хорошо знали в лицо как парламентария, перед тем как сесть в машину, замаскировали под мусульманку, замотав ей лицо шалями. В маленькой деревушке рядом с рекой, бургомистр которой был другом Жан-Батиста, они договорились об эскорте из местных полицейских двое впереди, один позади, примерно по 30 долларов на человека и тронулись дальше пешком сквозь заросли папируса выше человеческого роста, взяв с собой немного воды, галет и килограмм сахара. Дойдя до кромки воды, они увидели на дальнем берегу лодку и стали звать лодочника, но тот крикнул в ответ: «Нет, вы тутси!»
На болотах было полным-полно тутси, которые прятались в зарослях или пытались перебраться через реку. Немало там было и интерахамве, кравшихся по зарослям папируса. Когда Одетта услышала крик своей дочери: «Нет, не убивайте нас, у нас есть деньги, у меня есть деньги, не убивайте меня!» она поняла, что ее детей схватили.
Мы побежали к ним, рассказывала Одетта. Жан-Батист крикнул: «Послушайте, я хуту, спасаюсь от РПФ», и мы бросили им все наши деньги и все, что у нас было. Пока они были заняты дележом, мы побежали обратно к деревне, где оставили джип. Потом появилась другая группа интерахамве, и они заметили мою сестру. Пока мы бежали, они перекликались с холма на холм: «С ними депутат парламента, вы должны поймать ее!» Сестра была старше меня и тяжелее, и мы очень устали. Мы по очереди сделали по глотку из бутылки с фруктовым сиропом, это придало нам сил, но сестра тяжело дышала. У нее был с собой маленький пистолет, Жан-Батист с детьми бежали быстро, и я сказала ему: «Подожди, Жан-Батист, если нам суждено умереть, то давай умрем вместе». Потом на нас выскочила из засады группа интерахамве, они приставили к нашим головам гранаты. И ТОГДА Я УСЛЫШАЛА ВЫСТРЕЛЫ. Я ТАК И НЕ СМОГЛА ЗАСТАВИТЬ СЕБЯ ОБЕРНУТЬСЯ. Я ТАК И НЕ УВИДЕЛА ТЕЛО МОЕЙ СЕСТРЫ. ЕЕ ЗАСТРЕЛИЛИ ИЗ ЕЕ СОБСТВЕННОГО ПИСТОЛЕТА.
Одетта говорила быстро, ни на секунду не прерываясь.
Ах да, я еще забыла сказать, что во время предапрельского кризиса Жан-Батист очень дешево купил на рынке две китайские гранаты. Мне это не нравилось. Я всегда боялась, что они взорвутся.
Но гранаты оказались полезным приобретением. В тот момент, когда интерахамве поймали их детей, и потом, когда они снова изловили всю семью и застрелили Венанти, Жан-Батист размахивал гранатами, грозя убийцам, что те погибнут вместе с его семьей.
Потому-то они и не стали нас убивать, рассказывала Одетта. Вместо этого они отвели нас в деревню на допрос, и бургомистр, который был нашим знакомым, принес нам риса и сделал вид, что мы заключенные, чтобы защитить нас.
К тому времени день уже перевалил за половину, начался дождь тот слепящий, оглушительный ливень как из ведра, который заливает Руанду во второй половине апрельских дней; и Жан-Батист под его прикрытием повел семью к джипу. Толпа интерахамве окружила машину. Жан-Батист прорвал кольцо и направился в Кигали. Ехал он быстро, не останавливаясь ни на минуту, и вскоре семья вернулась в свой дом, который покинула меньше суток назад. В ТОТ ВЕЧЕР ОНИ СЛУШАЛИ «РАДИО МУХАБУРА», РАДИОСТАНЦИЮ РПФ, ГДЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ ЗАЧИТЫВАЛИ ИМЕНА ТУТСИ, О КОТОРЫХ СООБЩАЛИ КАК ОБ УБИТЫХ. В КАКОЙ-ТО МОМЕНТ ОНИ УСЛЫШАЛИ В ЭТОМ СПИСКЕ СОБСТВЕННЫЕ ИМЕНА.