Отец понял, что Деникин не выполняет своих обязанностей, но ему и самому претила система доносов и бесчеловечного угнетения поляков. И он не стал смещать Антона «с должности»: на словах сделал ему выговор, а на деле пожалел и даже, быть может, внутри себя согласился с поведением строптивого юноши.
Отец понял, что Деникин не выполняет своих обязанностей, но ему и самому претила система доносов и бесчеловечного угнетения поляков. И он не стал смещать Антона «с должности»: на словах сделал ему выговор, а на деле пожалел и даже, быть может, внутри себя согласился с поведением строптивого юноши.
Мы ничего не знаем о дальнейшей судьбе Антона, но родители всегда вспоминают о нём с симпатией. Мама говорит, я много раз видела Деникина, будучи в младенческом возрасте, но, конечно же, не помню его, хотя по рассказам представляю отлично. Жаль, что память человека устроена так несправедливо.
Красное кольцо
Варя посмеивается над нашей дружбой с Ирой, но мне кажется, в глубине души она немного ревнует или даже завидует. Ира очень самостоятельная, взрослая, всегда такая невозмутимая, что рядом с ней легко выглядеть маленькой девочкой. Особенно Варе с её косичками!
После той истории с парком Ира ещё несколько раз приглашала поехать вместе на Птичий рынок или пойти в кино, но родители никуда меня больше не отпускали, я ездила только в музыкалку, с отцом или мамой.
А к тебе можно? спросила однажды Тараканова, и я сказала, что да.
У нас дома Ира выглядела какой-то очень чужой, но и сама наша квартира как будто бы изменилась после того, как в неё вошла Тараканова. Когда Ира изучала одну комнату за другой (она даже в кладовку заглянула и на балкон попыталась проникнуть, хотя он уже был закрыт на зиму), дом стал маленьким, жалким и не слишком уютным Шторы в гостиной давно вышли из моды, мебельной стенки у нас как не было, так и нет, а стекло в кухонной двери треснуло вдоль, будто молния ударила, да так и осталось навсегда.
Никогда не видала столько книг, сказала Тараканова. Это прозвучало у неё с некоторым осуждением.
Тут как раз пришёл из своей школы Димка. Он смутился при виде Иры и, возможно от злости на себя за это смущение, начал вдруг громко напевать какую-то песню с припевом «Тараканы набежали». Я не знала, как это прекратить, мне было ужасно стыдно перед Ирой, но гостья выглядела спокойной, как всегда.
Ты Светку помнишь? спросила она у брата.
Димка, к моему удивлению, ответил, что помнит Ирину сестру, и они начали общаться вдвоём. Без меня!
Я сначала пыталась как-то участвовать в этой беседе, но Димка постоянно перебивал меня, а Тараканова усмехалась, как будто они с Димкой взрослые, а я несмышлёный младенец! Честно говоря, я чуть не заплакала. То есть я действительно заплакала, но уже потом, когда ушла из комнаты. А они сидели там и смеялись. Тогда я просто ушла из дома и встретила на углу Варю, которая показалась мне вдруг такой родной и хорошей
Я вернулась домой, когда мама с папой уже пришли с работы. Димки не было.
Видел его на улице с девочкой, задумчиво сказал папа. Кажется, твоя приятельница, Ксана?
Никакая она не приятельница, обиделась я. Мне показалось странным, что папа называет Тараканову приятельницей это было взрослое, серьёзное слово. А мы ещё дети.
Почему на ней столько украшений? Папа как будто не слышал меня. Как Хозяйка Медной горы
Мама сказала:
Родители, наверное, не уследили. Может, у матери без спроса взяла?
На другой день Тараканова как ни в чём не бывало подошла ко мне в школе и сказала:
Сегодня к нам пойдём.
Она не спрашивала, хочу ли я идти к ним домой, не приглашала, а просто поставила, как выражается папа, перед фактом. И я не нашла в себе сил отказаться, хотя Варя сильно обиделась: ещё вчера вечером я жаловалась ей на Иру, а сегодня, видите ли, иду к ней в гости!
Таракановы живут в одной из трёх жёлтых девятиэтажек, которые стоят на Шаумяна. Совершенно одинаковые дома, но на одном сверху есть огромные буквы «БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ НА УЛИЦЕ!» Вот это и есть их дом.
Всего один подъезд, лифт ходит медленно, с тяжёлыми, почти человеческими стонами. Сильно пахнет помойкой. Мы поднялись на третий этаж, Ира открыла дверь ключами. Я думала, дома никого нет, но из кухни вдруг вышел Виталий Николаевич, отец Иры. Он был в тренировочных штанах и с газетой. Я только сейчас заметила, какие у него странные глаза тёмно-жёлтого или, можно сказать, горчичного цвета.
Привет, сказала отцу Тараканова.
Привет, отозвался Виталий Николаевич. Много двоек принесла?
Прекрати, сурово одёрнула его дочь. Хотя, между прочим, получила в тот день целых две «пары» по математике и русскому.
Мы прошли в Ирину комнату, она же, видимо, гостиная. Я озиралась по сторонам, потому что нигде и никогда раньше такого не видела. Всё здесь было заставлено шкафчиками и комодиками, так что с трудом нашлось место для тумбы с телевизором и тахты, на которую мы и уселись. Ира принесла с кухни целый батон, мы отрывали от него куски и запивали молоком из одной бутылки по очереди. Было и вкусно, и противно сразу. Я старалась не думать о том, что сказала бы на это мама.