Я постучал и, вновь не получив ответа, вошел и в эти комнаты. Они были так же пусты, как и первая, и даже еще более того, поскольку тут вообще не оказалось никакой мебели, кроме встроенных в стену книжных полок. А еще здесь пахло штукатуркой и краской.
Я подумал было сходить к ночному привратнику и спросить, кто обычно живет в этих квартирах. Только что это даст? Студентов-выпускников сейчас нет, сотрудники эти комнаты не занимали уже много лет, и ясно, что их ремонтировали.
Я подумал было сходить к ночному привратнику и спросить, кто обычно живет в этих квартирах. Только что это даст? Студентов-выпускников сейчас нет, сотрудники эти комнаты не занимали уже много лет, и ясно, что их ремонтировали.
Я просто не мог видеть зажженную лампу и фигуру в этих окнах.
Но я же видел!
Совершенно потерянный, я спустился по лестнице и пересек двор, направившись к гостевой квартире, где остановился. Там у меня стояли бутылка виски и сифон с содовой. Не обращая внимания на сифон, я налил себе добрую порцию шотландского, залпом выпил и тут же повторил, на сей раз неспешно. После чего отправился спать и, несмотря на виски, долго лежал, сотрясаясь дрожью, прежде чем провалился в тяжелый сон, насыщенный самыми отвратительными кошмарами, полными непонятных ярких огней, языков пламени и криков тонущих людей. От ужаса я все время вздрагивал, ворочался и обливался потом.
Проснулся я от собственного крика, а придя в себя, услышал кое-что иное: страшный грохот, словно упало что-то тяжелое. Затем раздался далекий сдавленный возглас, будто кто-то ударился и больно ушибся.
Сердце громко колотилось, отдаваясь в ушах, а в мозгу все еще мелькала круговерть из ужасных картин. Мне понадобилось время, чтобы отделить ночные видения от действительности, однако, просидев некоторое время в постели с включенной лампой, я понял, что увиденное мной и голоса тонущих людей являлись частью ночных кошмаров, а вот грохот, сопровожденный вскриком, совершенно очевидно реален. Стояла тишина, но я встал с кровати и пошел в гостиную. Все было в порядке. Я вернулся за халатом и вышел на лестничную клетку, но и тут царили покой и безмолвие. Соседняя квартира пустовала, но я не знал, вернулся ли с каникул нижний жилец. Квартира Тео Пармиттера находилась на другой лестничной площадке.
Я спустился в темноту и студеный холод и припал ухом к двери внизу, но за ней не раздавалось ни единого звука.
Есть тут кто-нибудь? У вас все в порядке? крикнул я, но мой голос взлетел по каменному колодцу лестницы, оставшись без ответа.
Я отправился обратно в постель и беспокойно, урывками, проспал до утра, так и не сумев до конца согреться и успокоиться.
Выглянув чуть позже восьми в окно, я увидел, что выпал легкий снег, а фонтан в центре двора промерз до самого дна.
Я одевался, когда раздался торопливый стук во входную дверь и вошел взволнованный служитель колледжа.
Я подумал, что вам бы хотелось узнать, сэр. Произошел несчастный случай. Мистер Пармиттер
Рассказ пятый
Нет никакой нужды беспокоить доктора. Меня малость тряхнуло, но я цел. Со мной все будет в полном порядке.
Служитель усадил Тео в кресло в гостиной, где я нашел его, очень бледного, со странным выражением во взгляде, которое меня озадачило.
Доктор скоро будет, так что говорить тут не о чем, сказал я, благодарно кивнув служителю, принесшему поднос с чаем. А теперь расскажите, что случилось.
Тео откинулся на спинку кресла и вздохнул, явно не собираясь больше спорить.
Вы упали? Должно быть, поскользнулись. Надо позвать ремонтников
Нет! Их это не касается, возразил Тео довольно резко.
Я налил нам чая и подождал, пока не уйдет служитель. Я уже успел заметить, что венецианской картины нет на прежнем месте.
Но что-то же случилось, произнес я. И вы должны рассказать мне, Тео.
Мне не спалось, наконец заговорил он. Ничего необычного. Но в эту ночь я забылся далеко за два часа, спал урывками, с кошмарами и очень беспокойно.
Мне тоже снились дурные сны, сказал я. Что для меня нехарактерно.
Моя вина. Не стоило затевать эту ужасную историю.
Конечно же, никакой вашей вины Я вышел прогуляться, чтобы в голове прояснилось, и слишком переусердствовал, стараясь взбодриться. Было чертовски холодно.
Нет. Здесь не обошлось без моего участия. Теперь я в том уверен. Измученный бессонницей и дурными предчувствиями, я решил посидеть в этом вот кресле. Не сразу выбрался из постели, а когда поднялся и пошел сюда, то услышал, как часы пробили четыре. Поравнявшись со стеной, на которой висела эта картина, я замешкался на долю секунды что-то меня остановило. Проволока, державшая картину, лопнула, и рама с холстом рухнула вниз, задев меня по плечу, отчего я потерял равновесие и упал. Не замедли я шаг, она бы ударила меня прямо по голове. Тут и сомнений быть не может.
Что заставило вас остановиться? Наверняка предчувствие.
Нет-нет. Я бы сказал, что уловил подсознательно, как туго натягивается проволока, готовая вот-вот лопнуть. Однако, честно говоря, случай этот заставил меня поволноваться.
Мне жаль вас, конечно, но, признаться, жаль и того, что не услышу я всей вашей истории.