Рука официанта при этих словах дрогнула, но он не пролил ни капли.
Рука официанта при этих словах дрогнула, но он не пролил ни капли.
Простите, произнес молодой человек, а цветы я сейчас принесу.
Он быстро удалился, а Настя нагнулась над столом, улыбаясь, заговорщицки шепнула Высокову:
У него было такое лицо, как будто он не сомневался, что вы начнете прямо сейчас читать стихи.
Какие стихи? не понял Владимир Васильевич.
Стихи Блока. Медленно пройдя меж пьяными, всегда без спутников, одна, дыша духами и туманами, она садится у окна
Ну да, согласился Высоков, поднимая свой бокал, такое тоже случается в жизни, правда не со всеми. Давайте выпьем за случай, который нас свел то есть познакомил
И за хороших людей, улыбнулась девушка.
То есть за нас, согласился он, но это уже следующий тост.
Настя улыбалась так ослепительно, что у Высокова сжималось сердце, когда он смотрел на нее. Вероятно, она что-то видела в его глазах и от его взгляда смущалась и улыбалась еще прекраснее. Они разговаривали, увлеченные друг другом, потом танцевали Свечи на столе догорали, вечер таял, благоухали алые розы в стеклянной вазе, сквозь плотные шторы пробивались полоски лимонного света уличных фонарей.
Девушка взглянула на часы и вздохнула:
Ровно через пятнадцать минут карета превратится в тыкву.
Как? не поверил Владимир Васильевич. Уже полночь? Не может быть, ведь только что пришли! Ну что делать?
Он не стал упрашивать ее остаться еще, подозвал официанта, мельком взглянул на счет и рассчитался. Официант вынул из вазы букет роз, стряхнул воду со стеблей, протер их бумажной салфеткой, а потом завернул в тканевую.
Будем рады видеть вас еще. Вы ведь у нас первый раз.
Второй, одновременно, не сговариваясь, произнесли Высоков и Настя.
И засмеялись.
Они вышли на Невский, и почти сразу рядом с ними остановилось такси. Высоков открыл дверь, усадил девушку в салон и протянул водителю пятитысячную:
Отвезите девушку до дома, но только осторожно, а то я номер ваш запомнил.
Владимир Васильевич, вы очень много дали! попыталась остановить его Настя.
Я сдачу дам, повернулся к ней водитель, сколько скажете, столько и дам.
А я проверю, кивнул ему Высоков, а девушке сказал: Позвоните, когда доберетесь.
Машина отъехала, Владимир Васильевич увидел, как обернулась его новая знакомая и помахала ему рукой. В ответ он помахал тоже. Тут, как по сигналу, рядом остановилась еще одна машина.
Он сел на переднее сиденье.
На Васильевский, произнес устало.
На самом деле он не устал, ему хотелось, чтобы этот вечер продолжался и никогда не заканчивался лучший вечер в его жизни.
Добрался он быстро, вошел в квартиру и стал ожидать звонка. Но его не было. Высоков включил телевизор. На экране разворачивались ужасные действия: зомби бились с вампирами Хотел сменить канал и тут же услышал сигнал своего мобильного, который он почему-то забыл в кармане пальто. Бросился в прихожую и ответил.
Я только что вошла, прозвучал нежный голос девушки, таксист довез меня за тысячу, так что четыре верну вам при первой же встрече. А вообще спасибо вам за сказочный вечер: у меня в жизни никогда такого не было.
Высоков положил телефон на стол, взглянул на экран. Зомби разваливались на куски, а вампиры превращались в черную пыль.
Эх, ребята, вздохнул Владимир Васильевич, продолжая глядеть на телевизионный экран, мне бы ваши проблемы.
В эту ночь он долго не мог заснуть. Лежал, смотрел в темный потолок и вспоминал Настю: как она говорит, улыбается, смотрит на него. Вспоминал то, что она рассказала о себе, и придумывал, как бы увидеть ее еще раз.
Ей двадцать три года, родилась в Приднестровье, в семье военного, правда, он уже не служил, когда российскую часть вывели, он не поехал со всеми, потому что в России у них не было ничего. На аренду самого дешевого жилья денег тоже не имелось, а в Молдавии у них оставался дом. Отец занялся ремонтом квартир, потом перебрался в Москву, чтобы уже там заниматься тем же самым. Дома бывал редко, а когда мама выбралась к нему сама, оказалось, что у папы уже другая женщина Настя окончила университет в Кишиневе, училась на кафедре романских языков, но работы на родине для нее не было, и потому она приехала в Петербург, чтобы устроиться переводчиком или гидом. Подробностями ее личной жизни Высоков, разумеется, не интересовался, понимая, что если бы у нее кто-то был, то любимый человек вступился бы за нее. Но она живет одна, следовательно, ее сердце свободно. Именно так и подумал Владимир Васильевич в радостном предвкушении продолжения такого приятного для него знакомства даже более чем просто приятного.
А еще она очень любит природу: лесов, конечно, в Молдавии немного, зато лучшие воспоминания детства это когда отец брал ее с собой на Днестр, где они вдвоем ловили рыбу.
Глава пятая
Высоков шел по коридору здания городского суда, направляясь к своему кабинету, машинально отвечая на приветствия, но думая совсем не о служебных делах. А потому, когда к нему подошел судья Иванов, он даже не понял суть обращенного к нему вопроса.